Я продолжал писать, воруя направо и налево. «Испанский гамбит» — это «Памяти Каталонии» в сочетании с «По ком звонит колокол» и с вкраплениями «Возвращения в Брайдсхед»,[90] хотя я не читал «Возвращение в Брайдсхед» ни тогда, ни сейчас. (Правда, видел несколько серий из телевизионной постановки.) Что еще более ужасно, «За день до полуночи», — это, похоже, «Доктор Стрейнджлав», шаг за шагом, сцена за сценой, откровение за откровением, но только поведанный с позиции полковника Бэта Гуано.[91] Если бы я заметил это тогда, изменил бы я книгу? Вероятно, нет. «Крутые белые парни» — это любое из творений Джима Томпсона,[92] хотя опять же я не читал ничего из его произведений. И так далее в том же духе: «…И ад следовал за ним» — это Эсхил, Фолкнер и Чарльз Аскинс.[93] «47-й самурай» был не книгой, а кино, снятым (в моем воображении) режиссером Хидео Госей в 1978 году. Да и вообще, признаюсь во всеуслышание: Боба Ли Свэггера я украл у Карлоса Хэтчкока.[94]
Вернемся в 2009 год, когда я искал сюжет для новой книги; и что же привлекает мое внимание, как не тончайшее дуновение «Смерти тонкокожего животного»? Над этим сюжетом я задумался уже в третий раз, так как едва не написал такую книгу в 1993 году вместо «Снайпера». Но сейчас я уже не смог устоять. Завязка замечательная, и я увидел, как можно ее подправить под войну в Афганистане и ту высокотехнологичную среду, в которую превратились снайперское искусство и другие формы убийства, одобренные государством. А также как можно повернуть историю семейства Свэггеров в другом направлении и выразить свое презрение к продолжающемуся уже целое десятилетие сползанию американской прессы влево. К тому же мне нужно было писать любовные стихи Сьюзен Окада. В итоге я получил огромное наслаждение. Так что спасибо, мистер Александер (он умер в 2003 году), за то, что вы оказались рядом, когда понадобились мне. Надеюсь, моя писанина поможет продать еще миллиард ваших книг.
Но остается вопрос: плагиат или вдохновение? И где заканчивается вдохновение и начинается плагиат? Если читатель не знает о корнях «Точно в цель» и прочтет «Смерть тонкокожего животного», увидит ли он связь? Не уверен, но надеюсь, мистер Александер не слишком обидится на ловкость моих рук — в конце концов, это дань признательности его творчеству, — в нашем обоюдном стремлении продержать читателя за книгой всю ночь напролет и дать ему отдохнуть от повседневной жизни.
Что касается более приземленных материй, опять огромная благодарность Гэри Голдбергу, который стал моим советником по техническим вопросам разведки. Он тот, кто понимает принцип действия УОРЧ, радиомаячков, спутниковых телефонов «Турайя» и всего прочего. Он также помогает мне пересылать по электронной почте письма в Нью-Йорк, эта задача навсегда останется за рамками моих способностей. (На то время, пока Гэри был в отпуске, к этой работе подключился Алан Делп.)
Мы с Гэри также отправились в Лас-Вегас, чтобы посмотреть на авибазу Крич, и, находясь там, прошли курс теории и практики применения глушителей в компании «Снаряжение Лонг-Маунтин» и познакомились с Дэном Ши, президентом СЛМ, самым сведущим в мире человеком в определенных вопросах. Дэн, редактор и издатель журнала «Обзор стрелкового оружия», оказал нам гораздо больше содействия в понимании особенностей ракеты АСМ-114 «Хеллфайр», чем американские ВВС, хотя по его совету я умышленно исказил и подправил многие технические детали, чтобы потенциальные злоумышленники оставались в неведении.
Джереми Вуди, участник боевых действий в Ираке, одолжил мне практические наставления морской пехоты, по которым я постарался раскрыть тайны этой организации во всем, что касается систем управления, связи, тактики и снаряжения, и все ошибки в этих вопросах следует отнести на мой счет, а не на счет Джереми. Добрый друг и соавтор («Американская стрельба») Джон Бейнбридж обратил на мою книгу свой зоркий глаз, вычитывая ошибки.
Печальное сообщение: Уэймен Свэггер, бывший фоторедактор «Сан», однофамилец Боба и человек, приобщивший меня к миру огнестрельного оружия еще в ту эпоху, когда по нашей планете разгуливали динозавры, скончался от рака легких. В лучших традициях Свэггеров, он до самого конца оставался спокойным, веселым и невозмутимым. Надеюсь, мой собственный конец будет хотя бы вполовину таким же хорошим.
