— Мы видим во всем этом заговор. Нам нужны большие шишки. Нам нужно действие, внимание, успех. Извините, мисс Окада, но это действительно так. Каким бы верным сторонником Управления вы ни были, если вы завалите Афганца, отправите кого-то за решетку за превышение служебных полномочий и спасете Управление от крупного скандала — вы золотая.
— Пожалуй, не стану это отрицать.
— И я сам хочу того же. Это моя работа, но если мне удастся разоблачить противозаконные действия какого-нибудь высокопоставленного чиновника и вывести Бюро на передовые позиции, чтобы оно не плелось в хвосте, я тоже окажусь в победителях. И если к тому же мы еще обскачем кретинов из прессы и не дадим какому-нибудь козлу из «Нью-Йорк таймс» получить Пулитцеровскую премию,[61] это будет совсем здорово. Ну а что получит Боб Ли Свэггер? Удовлетворение от того, что поступил правильно? Насладится тем, что вызволил морского пехотинца из глубокой задницы и добился провозглашения его героем? Для него это важнее, чем для нас — карьера. Так что все мы, каждый по-своему, совращены гордостью, честолюбием и алчностью.
— Только не я, — возразил Свэггер. — Я настолько идеален, что дух захватывает. Никогда не ошибаюсь. Все мои догадки оказываются верными. Понимаю, что вам не по себе от нахождения в обществе такого великого человека, но тут уж ничего не поделаешь.
— Так или иначе, — продолжал Ник, — честолюбие подтолкнуло нас атаковать этот заговор сверху; отсюда сегодняшняя маленькая драма в штаб-квартире ЦРУ, когда мы разглядывали ребят и старались обнаружить какой-нибудь красноречивый знак. Однако заговор не атакуют сверху. Верх слишком хорошо защищен, он опутан сетью окопов и блиндажей, главари слишком умные и опытные. Поэтому атаковать заговор нужно снизу. Все это дело надлежит рассматривать как обычное преступление. Как разгромить мафиозный клан?
Ну, разумеется, это было известно всем, однако Ник очевидно хотел насладиться драматическим потенциалом момента, поэтому Свэггер и Окада промолчали.
— Да так, как сказал Афганец. Надо взяться за мелюзгу. Заставить ее предать хозяев. Пусть дают показания по полной, даже если за это мерзавцам придется пообещать освобождение от наказания. Нужно использовать мелюзгу, чтобы поймать крупную рыбу.
Сьюзен не вполне понимала, к чему он клонит.
— Не вижу, куда все это… — начала было она.
— Контрактники! — возбужденно воскликнул Ник, довольный собой и своей идеей. — Мы должны их взять! Вот наш лучший ход. Схватить их тепленькими, натравить друг на друга, заставить одного или другого заговорить. А потом воспользоваться этим, чтобы подняться на следующий уровень.
Но Свэггер был настроен скептически.
— Ник, ты уверен? Речь идет о крутых ребятах, быстрых в обращении с оружием, которые не боятся убивать и не боятся умереть. Взять их будет очень непросто. Это страшные люди.
— Что ж, если тебе страшно, значит, они действительно страшные. Но вот какой ход я предлагаю. Первым делом ты должен каким-либо образом выбить из Круса обещание ничего не предпринимать в пятницу. Его присутствие все изгадит. Если этот вопрос будет решен, мы просим какого-нибудь толкового парня из спецназа сыграть роль Круса и готовим сценарий. Липовое покушение на Зарси в Джорджтаунском университете. Мы задерживаем нашего липового Рея Круса. Разыгрываем зрелищный спектакль. Но цель этой операции — выманить контрактников, заставить их нанести удар по лже-Крусу. Все детали надо будет разработать потом, но когда контрактники сделают свой ход…
— И что будет с беднягой, изображающим Рея? Никакой бронежилет не остановит пулю 50-го калибра.
— С этим мы как-нибудь разберемся. Наш человек будет знать, на какой риск идет. Проклятие, если потребуется, я сам возьму эту роль на себя. Так или иначе, суть в том, что когда контрактники сделают свой ход, ловушка захлопнется. Повсюду вокруг будут ждать наготове группы захвата. Мы оцепим место, задержим стрелков и начнем с ними работать. Это крутые ребята, как ты сам говорил, герои, любят жизнь. Им вряд ли понравится мысль провести остаток своих дней в сточной канаве анального секса, где вместо девочек-подружек — мальчики-дружки. Они расколются, клянусь.
