Рей уже приготовился двигаться дальше, как вдруг увидел их.
«Твою мать», — подумал он.
Соскользнув с гребня, он расстегнул халат, выполнил необходимые действия, чтобы освободить «СВД», пристегнутую за спиной, и вернулся назад.
Ему потребовалось время, чтобы снова сориентироваться. Первоначальным указателем явилось мимолетное движение на вершине соседнего холма, там, где никакого движения быть не должно.
Приставив приклад к плечу и сняв с оптического прицела защитные колпачки, Рей занял положение для стрельбы лежа, высунувшись над гребнем и раздвинув стволом винтовки пожухшую траву для лучшего обзора. Его глаз прильнул к окуляру, а палец опустился на маховичок грубого китайского прицела. Убедившись в том, что солнечный луч не отразится от объектива, выдавая стрелка предательским блеском, Рей покрутил маховичок в ту и другую сторону, жалея о том, что у него не штатный прицел морской пехоты с десятикратным увеличением вместо этого четырехкратного «китайца». Обругав последними словами сложное перекрестие с идиотским дальномером, закрывающим слишком много подробностей, он навел объектив на подозрительное место, давая возможность низкосортной китайской оптике различить в мельчайших деталях все, что можно.
Ничего.
«Я точно знаю, что видел что-то».
Рей решил выждать несколько секунд. «Вероятно, я видел их на гребне. Теперь они спустились».
Он увидел, как они появились на холме и тотчас же исчезли, рассыпавшись вдоль ручья. Одежда цвета хаки, высокие ботинки на шнуровке армейского образца, тюрбаны, скрывающие бородатые лица, шеи, обмотанные платками в черно-зеленую клетку, которая так нравится многим. Груди перетянуты крест-накрест ремнями с запасными магазинами. Один тип в бейсболке, защитного или серого цвета, и именно он тащил тяжелую винтовку «барретт» 50-го калибра. Монстр на самых пределах транспортабельности, двадцатипятифунтовое мучение, неудобное, словно чугунный кассовый автомат, и годное только для одного: чтобы заваливать Джонни Пуштуна на большом расстоянии. У остальных были «калашниковы», обычное оружие для этой части мира, а у одного за спиной болталась пара РПГ.
Именно тип в бейсболке привлек внимание Рея, даже в слабенький китайский прицел с четырехкратным увеличением. Да, он носил бороду, да, его кожа стала коричневой под жестоким афганским солнцем, да, он двигался с пружинистой, ловкой грациозностью воина-пуштуна, прожившего в этих местах тысячу лет, сражаясь с копьеносцами Александра Македонского, всевозможными монгольскими завоевателями, а затем с войсками Виктории, Михаила, Джорджа У. и вот теперь Барака.[11] Да, да и да, но и еще одно: он был белым.
Отряд контрактников,
провинция Забуль,
юго-восток Афганистана,
20.35
— Мик, времени у нас осталось в обрез, — сказал Тони Зи.
— Эй, не хочу даже слышать об этом! Я хочу слышать вот что: «Мик, черт побери, давай прибавим шагу!»
— Мик, черт побери, давай прибавим шагу, — сказал Клоун Крекер.
— Очень смешно, Крекер.
В сгущающихся сумерках виднелись только холмы, холмы и холмы. Согласно последним данным, до этого типа оставалось меньше полумили, и контрактники его настигали. Однако надежды на прицельный выстрел в светлое время суток быстро угасали. Мик не имел ни малейшего желания работать в темноте. Ничего не видно, слепящие вспышки выстрелов, все палят наобум, на всех только один прибор ночного видения, с большого расстояния не выстрелишь, — нет, ночью сплошные минусы и почти никаких плюсов.
С другой стороны, если этот тип их заметит, он устроится поудобнее и начнет щелкать их по одному издалека из своей длинной винтовки. Затем — если, конечно, первая пуля не достанется ему — Мик, может быть, и попробует завалить его из своего долбаного тяжеленного «барретта», который он уже замучился таскать. Из этой штуковины человека можно пристукнуть на расстоянии целой мили, и Мик уже не раз имел возможность в этом убедиться.
Подумав об этом, он снова мысленно выругался: твою мать! Отряд вышел в нужную точку, он поймал цель в перекрестие прицела — и все-таки промахнулся. Быть может, легкое дуновение ветерка снесло первую пулю весом семьсот пятьдесят гран в ту или в другую сторону, и она лишь разметала по воздуху коз; второй «товарный состав» тоже прошел мимо, черт побери, но наконец Мик взял себя в руки и подбросил одного типа на тридцать футов в воздух. Затем навел ствол на второго, как раз когда тот пытался спрятаться за валун, и пустил его вплавь, словно летающую тарелку, плывущую по лужайке в школьном дворе. После чего до конца разрядил магазин, отправляя новых коз на барбекю на небеса, и вторично поразил единственное оставшееся на виду тело — так, что оно разорвалось надвое.
