– Этот дон Педро и есть представитель потерпевшей стороны?
– Который? – не поняла Ольга, выглядывая из-за дверного косяка, она заново завязывала пояс.
– Остроносов.
– Он самый. – Она встала в дверях, не по-женски широко расставив ноги и уперев кулачки в бока.
Антон улыбнулся. Ольга напоминала ему боксера в ринге, в ногах у которого оказался поверженный раньше времени противник.
– Ну что, мальчики? Доигрались? Хана теперь вашему депутату, – сверху вниз глядя на бугая, заговорила Ольга. – У меня есть все основания быть в этом уверенной. Незаконное проникновение в чужое жилище, угроза убийством, попытка изнасилования. Самая трудная статья сейчас окажется легко доказуемой благодаря случайно оказавшемуся в моей квартире свидетелю.
«Ну и понесло бабу», – с досадой подумал Антон, окончательно придя к выводу, что грядут большие проблемы.
– Мы что? – Глаз парня, лежавшего в коридоре, полез из орбиты. – Да мы ничего. Вы нас выгнать решили. А шеф сказал любой ценой уговорить…
– Но отвечать будете вы. – Она смешно топнула босой ножкой. – А я потом раздую через прессу скандал.
– Что они натворили? – Антону надоело чувствовать себя сторонним наблюдателем.
– Пока ничего, но очень стараются.
– Простите нас, Ольга Николаевна, – взвыл неожиданно писклявым голосом лежавший в кухне бугай. Он уже пришел в себя и, приподняв над полом голову, слушал, о чем говорят.
– Хорошо, – неожиданно согласилась она. – С одним условием, за оружием в офис приедет ваш хозяин.
– Да вы что! – в один голос воскликнули парни.
– Тогда я звоню в милицию? – Она сделала вид, будто уходит в комнату.
– Хорошо, – неожиданно раздался голос из кухни. – Мы согласны.
Антон схватил под руку сначала одного и поставил на ноги, потом второго, выпроводил в прихожую и открыл двери.
Затравленно озираясь, словно побитые собаки, парни замешкались.
– Чего? – не понял Антон.
– Руки, может, развяжешь? – с мольбой в глазах спросил помощник депутата.
– На площадку выйдете, и один другого зубами освободит, – подсказал Антон выход из положения.
Уже находившийся на пороге, бандит вдруг шагнул назад.
– Живее! – Антон начал злиться.
– Там кто-то по лестнице спускается.
– Стыдно? – Антон повеселел. – Заодно помогут развязаться. – С этими словами он схватил его за шиворот и вышвырнул наружу. Следующий, не дожидаясь подобной помощи, быстро прошмыгнул мимо.
* * *
В салоне было не так уж и темно, как показалось в самом начале. По крайней мере, Даша различала силуэты своих коллег и усевшегося рядом с ними Кэмэла. Бандит устроился у перегородки, возле дверей.
Ехали долго. Тряска и вибрация, словно микроавтобус ехал по гигантской стиральной доске, сменялись плавным ходом. И так несколько раз. Чувствовалось, что с грунтовки выезжали на шоссе, потом обратно.
Дашу впервые в жизни укачало. Она понимала, что это больше из-за сотрясения. Так ее голове никогда еще не доставалось. Даша вообще впервые теряла сознание и была удивлена ощущениями. Особенно поражала амнезия. Со слов мужчин, ее расспрашивали, а она совсем ничего не помнит. Кусок жизни был словно вырезан.
«Значит, врут режиссеры, когда показывают, как вытягиваются и начинают кружиться предметы, – неожиданно подумала она. – А может, ее не так ударили или это еще зависит от особенностей организма?» Она про себя усмехнулась. Странное состояние эйфории и страха придавали мыслям то легкость, то наоборот, она не могла сосредоточиться и понять, сколько прошло времени с того момента, как они сели в этот микроавтобус.
Между тем тошнота усилилась. Стало совсем невмоготу, и она привстала со своего места:
– Меня тошнит!
– Ну и что? – после небольшой паузы раздался голос Кэмэла. – А ты оргазма хотела?
– Я сейчас вырву! – выкрикнула Даша, чувствуя, как желудок уже судорожно сжался, толкнув по пищеводу остатки съеденных на обед бутербродов.
– Языком лизать будешь! – заверил Кэмэл.
– Скажи, чтобы остановили! – не унималась она.
Сначала Даше показалось, что ее услышали. Микроавтобус действительно встал. Она не успела сесть и полетела вперед, больно ударившись грудью о спинку следующего сиденья. Хлопнули дверцы кабины. Послышалась возня. Раздался шум отъезжающих в сторону дверей. В салон ворвался воздух, наполненный ароматом цветов, разогретой смолы, хвои и прелого сена. В нормальной обстановке все это вызвало бы состояние спокойствия и умиротворения. Однако сейчас запахи лишь усилили тревогу. На улице был уже поздний вечер. Она удивилась. Казалось, ехали не больше часа.
