Иногда после таких встреч знакомство продолжалось. Как правило, это были родители погибших детей, благодарные ей за проявленный такт и вдвойне признательные в том случае, если убийцу удавалось найти.
Дэниелс потер лицо ладонью.
— Уверен, вы не отказались бы сейчас от чашечки кофе, — тихо произнес он.
Сонора ничего не ответила, продолжая внимательно его разглядывать. «Нет, он не из Огайо, — подумала она, — а откуда-то южнее, хотя по выговору этого не скажешь. Иначе бы он честно признался, что ему самому хочется кофе». У нее создавалось ощущение, будто их беседа протекает в какой-то полудреме, однако по опыту она знала, что в подобных случаях лучше не торопить события.
Дэниелс швырнул в угол одну из своих теннисных туфель — с приподнятым носком, белую с серым верхом, — и она попала в кучу прочей обуви, среди которой были еще две пары с серым и красным верхом, а также одна непарная туфля, полностью белая. Сонора сразу же вспомнила, как тщательно следит за своими кроссовками Хитер и как Том, получив наконец-то долгожданные кроссовки «Найк», разбил их в первый же дождливый день. Неожиданно она заметила, что Дэниелс исподтишка наблюдает за ней.
— Увлекаетесь теннисом? — спросила она.
Потянувшись, Китон расправил плечи и внезапно поинтересовался:
— У вас есть дети?
— Двое, — ответила Сонора, несколько растерявшись.
— Тогда вам известно, что даже в начальных классах дети очень ревностно относятся к фирменным наклейкам. Если, положим, мистер Дэниелс носит «Рибок», то все его ученики также стремятся иметь именно «Рибок», а обладатели «Найк» чувствуют себя несколько неуютно. В прошлом году я преподавал в другой школе, муниципальной. У многих моих учеников не было даже денег на завтрак, и мамы не могли купить им фирменные шмотки. Особенно доставалось одному пацану, потому что родители всю одежду и обувь покупали ему в магазине дешевых товаров «Ки-Март». Тогда я пошел и купил пару кроссовок в «Ки-Марте». Дальше все пошло так, как я и ожидал, — половина учеников стала носить туфли из «Ки-Марта». С тех пор я приобретаю вещи самых различных фирм, но начинаю всегда с дешевого «Ки-Марта».
— У вас доброе сердце, и я бы хотела, чтобы мой сын учился у вас.
Дэниелс вяло улыбнулся:
— Разрешите все-таки предложить вам кофе.
Сонора откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
Из кухни донеслось уютное ворчание кофеварки, и через минуту по комнате поплыл бодрящий аромат хорошего кофе. Оглядевшись по сторонам, Сонора подумала о том, как спокойна и размеренна жизнь в доме Дэниелсов — ни телефонных звонков, ни спорящих детей, ни сумасшедшей какофонии шума видеоигр и бесконечно повторяющихся музыкальных ритмов.
Сейчас ее волновало, удалось ли Тому хотя бы немного привести в порядок растрепанные космы Хитер, и сильно ли переживала ее дочурка, когда узнала, что сегодня мама не сможет заплести ей косички.
Поймав себя на том, что начинает потихоньку дремать, Сонора встряхнулась и, широко распахнув глаза, заметила, что Китон Дэниелс уже вернулся в комнату. Расписные, в цветочек фарфоровые кофейные чашки выглядели совсем крошечными в его больших руках.
— Похоже, вы немного устали, детектив? — улыбнулся Китон.
— С чего вы взяли? — возразила Сонора. Она удивилась: как правило, люди, попавшие в его положение, редко бывают столь внимательны к кому-нибудь; они обычно погружены в собственные переживания. Сделав глоток кофе, она еще раз взглянула на него.
Похоже, что там, на кухне, Китон немного привел себя в порядок. Теперь он казался уверенным в себе и мужественным. Сонора пожалела о том, что не успела как следует причесать свои волосы. Он посмотрел на нее так пристально, что она почувствовала легкий озноб. Неожиданно у нее возникло желание присесть рядом с ним на кушетку. Она знавала мужчин-полицейских, которые именно так и поступали, когда допрашивали какую-нибудь привлекательную женщину-свидетеля.
Сонора передвинулась на самый край кресла-качалки:
— Мистер Дэниелс…
— Зовите меня просто Китон.
— Китон, помогите мне разобраться в этом деле.
— Что вас интересует?
— Когда вы последний раз видели брата, он покинул вашу квартиру и направился в кафе-бар «У Кухо»?
