— В борделе? — уточнила Джем.
— Все мы люди…
Елент тихо кашлянул.
— …за некоторыми исключениями.
— А исключения подтверждают правило! — вместо ехидного фырканья Бейн расчихалась — таблетки почти не помогали.
Елент наградил ее, а также одобрительно закивавшего Олдера очередным суровым взглядом. Его величество, сделав паузу, продолжил:
— В итоге, меня видели полураздетым с мальчишкой. А этот поганец еще и поднял крик на весь бордель, мол, я ему бо-ольно сделал, — ядовито передразнил Эйнхель и передернул плечами от отвращения. — Сразу, как по команде, изо всех щелей полезла стража и драгуны. Раздались выкрики «Смерть мужеложцу!». Единственная мысль, посетившая в тот момент мою голову, была о спасении собственной шкуры. Да и как бы я оправдался?! Хорошо — Елент сидел в трактире напротив и заметил, как я с голым задом и окровавленным мечом сиганул в окно.
— И когда мы вернемся в столицу, тебя ждет отповедь на тему слов, которые ты в тот момент кричал.
— Если вообще доберемся… мы, кажется, уже опоздали. Даже если также успеем к утру, Гашпет наверняка нас опередит.
Джем осторожно уточнила:
— А в чем проблема? Слово этого Паштета против слова короля? Несерьезно.
Олдер с грустной усмешкой покачал головой.
— Если бы все было так просто… Репутация — штука слишком хрупкая, особенно, когда до тебя трон занимали пьяницы, лентяи… извращенцы. Все, что я пытался сделать за этот год, в памяти людей куда бледнее выходок моих предков. Одно дело — слух, другое дело — возвращение короля без свиты. А если Гашпета в каком-нибудь условленном месте ждет еще парочка предателей, которые скажут все, что он потребует? Когда драгуны вернутся раньше, возникнут вопросы у всех. А спустя пару дней новость о смерти короля и появлении самозванца достигнет даже трущоб. Сплетни — худшие враги, куда хуже убийц с мечами. Сначала исчезнет любовь, потом — уважение, после — страх, а дальше будет задан вопрос — стоит ли этому человеку оставаться королем? Вдруг действительно трон занимает подменыш? Доказать, что я — это я, невозможно. В таком случае меня ожидает та же смерть.
Девушки неуверенно переглянулись.
Перспективы, надо сказать, не радовали.
— А что за человек… Гашпет? Ты говорил, он актер?
Что и сказать — не самая распространенная профессия среди наемных убийц. Тем более, что людям искусства, которых на Астрее было и без того мало, Олдер (в отличие от своего отца) благоволил. А без понимания мотива сказать что-то адекватное непросто.
— Ага, — поморщился Олдер, — недоразумение какое-то. Со спины и не поймешь, баба или мужик. Но играет хорошо. Его Тарин где-то откопал. Выяснилось, что наш непрошибаемый педантичный советник — большой любитель драмы. Или, что более вероятно, Гашпет сам вцепился в Тарина, увидев в нем свое светлое богатое будущее. И оказался прав — буквально за полгода продвинулся со второго плана в примы.
За этим последовала недолгая пауза. А после девушки синхронно завопили:
— Эврика!
Слово было незнакомым, но некий оптимистичный настрой мужчины уловили.
— В смысле?
— С чего ты взял, что тебя хотят убить? — Джем, натянув повод и остановив коня, в упор посмотрела на его величество.
— А что еще делать с королем-мужеложцем? — Олдер по уровню сарказма в голосе вполне мог поспорить с Бейн.
— Кто-то явно переобщался с инквизиторами. Например, можно шантажировать — заставить делать то, что выгодно третьей стороне. Достаточно придумать рычаг давления. И никакого кровавого переворота. Долгосрочная марионетка на троне — идеальный вариант для тех, кто любит оставаться в тени.
Бейн поддержала подругу:
— Вас бы никто не стал убивать: просто связали бы и доставили заказчику, где тот предложил бы сделку, от которой невозможно отказаться. Извини, Елент, но для тебя Олдер сам по себе рычаг давления — никаких подстав не нужно. Ты в любом случае сделаешь все, чтобы защитить его.
Отец Март неопределенно повел плечами. Он и сам прекрасно об этом знал. Но Бейн ответ и не был нужен — мотив и аргументация прозвучали, настало время для главного блюда.
— А теперь вы сами легко назовете имя заказчика.
Елент и Олдер потемнели лицом. Джем добавила:
