Бейн, уловив направление мыслей, оскалилась:
— Кажется, ты только что назвала его бревном, — и задумчиво добавила, — хотя обычно в этом обвиняют как раз девушек.
— А вы что хотели от монаха? Накала страстей? — хохотнул Олдер.
На это Елент смерил друга настолько презрительным взглядом, что передернуло всех.
— Как-то жарковато стало, — осторожно заметила Бейн.
— И словно бы костерком запахло, — подхватила Джем.
В глазах Елента мерцало пламя инквизиторских костров. Даже Николя в моменты гнева смотрел не так… и все-таки предпочитал понятным языком объяснять, в чем провинились девушки.
Еленту Марту слова не требовались.
…А к ночи, кустами обогнув несколько убогих стоянок, грабить которые совесть не позволяла, им, наконец, улыбнулась удача в виде цирковой труппы, на первый взгляд совсем не бедствующей.
И девушки, напевая под нос старую песенку «Глянь — полночь! Черт в помощь![11]», потащили Олдера и Елента на дело.
— Столько палаток…
— Хватаем первое, что попадется, разбираться потом будем.
— Ага, портки похитили, остальное забыли.
— Скорее, наоборот — рубашки есть, а срам прикрыть — нечем.
— Поздно вы вспомнили о целомудренности, — рассматривая наряды девушек, заметил Елент.
— Раз уж о ней забыл сам господин инквизитор, то хоть скромные ведьмы напомнят, — потупилась Джем.
Елент шумно выдохнул, явно не позволив сорваться с языка какой-то резкой фразе.
— Чего о грехах думать? Снявши голову — по волосам не плачут. Пойдемте сначала по крайним палаткам, — предложила Бейн, пытаясь погасить в очередной раз вспыхнувшую ссору, — сбежать проще будет.
Олдер пошел следом за ней.
Елент, понимая, что стоять посреди лагеря, который обворовывают его спутники — не лучшая идея, последовал за Джем. Та продолжала мурлыкать под нос песенку.
— Спокойно, по коням!
Пострашнее, братцы, заревем!
Если мы кого сейчас догоним,
То не буду я тогда покойник,
Если рук и ног не оторвем!
Уже за это ведьму следовало обязательно сжечь, но инквизитор, призвав всю свою силу воли, стоически терпел.
С первыми двумя палатками им не повезло, они, так сказать, были технические — запасные клетки и прочий малополезный для ночных гостей инвентарь. Наконец, спустя еще пятнадцать минут поисков, они наткнулись на искомое. А кроме разбросанной по настилу одежды, в палатке также присутствовали спящие циркачи. Джемма затруднялась сказать, сколько точно тел тесно переплелись на тонких матрасах, но то, что их было больше трех — можно утверждать с уверенностью. Глава инквизиции же, бесшумно прокравшись под полог за ведьмой, вовсе старался не смотреть в сторону «ложа». Быстро подобрав разбросанную одежду, Джем свалила получившийся комок в руки Еленту и кивнула, что здесь больше делать нечего.
— Из тебя получился бы отличный вор, — похвалила девушка, как только они оказались на свежем воздухе.
Елент скрипнул зубами.
— Ладно, что-то из добытого шмотья просто обязано подойти вам по размеру. В крайнем случае, будем надеяться, что Олдеру и Ориел повезло больше. Где они, кстати?
Закон «помяни черта к ночи» сработал безотказно: в стороне, куда ушли Бейн с его величеством, сначала раздался подозрительный шум, несколько громких вскриков, а затем между палатками заметались отсветы факелов.
— Абзац! — сообщила Джем, когда заметила бегущих к ним на всех парах подругу и короля.
Было очевидно, что за ними погоня.
Неумение ходить тихо встретилось с отсутствием чувства меры.
Поняв друг друга без слов, Джемма и Елент развернулись и тоже побежали в сторону густых зарослей, где молодой перелесок превращался в полноценную чащу.
— Хоть бы помогли… сумки же тяжелые! — заорала им вслед Бейн.
Джемма могла поклясться, что перед резким разворотом на сто восемьдесят градусов Елент весьма смачно выругался. Глава инквизиции поспешил на помощь к другу, перехватив мешок, который Олдер в прямом слове тащил в зубах. И побежал вместе с ними, стараясь уследить за тонкой фигуркой Джем, которая пыталась простроить оптимальный путь к лесу и при этом не только не снижала темпа, но и продолжала распевать:
— Видно, братцы, дело наше худо,
Надо нам уматывать отсюда!
