— Я сейчас перенастрою светодиоды, чтобы они вывели тебя. Сработало?
Женя возмущенно проорал в ответ:
— Ты оставила меня в полной темноте! Только две бледные полоски по полу!
— А что тебе еще нужно видеть, кроме дороги?
— Как-то зловеще получилось… Свет в конце тоннеля.
— Вот и иди на него.
Евгений, надеясь, что Бейн не может отследить его по видеокамерам, показал неприличный жест.
— Если окажется, что можно было обойтись без этого, я тебя похороню.
— Отключить светодиоды? Я так поняла, что они тебе не нужны.
— Только попробуй…
Спустя еще полчаса пререканий по динамикам и несколько шишек, которые Женя набил, натыкаясь в темноте на углы, он, наконец, стоял перед каютой. Темной и пустой.
Из отсека рядом с бассейном Евгений переехал две недели назад.
— М-да? — Бейн уже отладила нормальное освещение, благо сектор был «их» — рабочий и подключенный к системе обеспечения на сто процентов. — Беда с твоими постоянными переездами. И где теперь живешь?
Женя помолчал, пытаясь сформулировать ответ.
— Ну-у, там такой тупичок уютный. И вид на Андромеду…
Ориел помолчала, надеясь услышать более полезные ориентиры. Женя переминался с ноги на ногу и думал, что успел жутко замерзнуть в своей дурацкой клетчатой пижаме. А еще хотелось в туалет.
— Номер у этого тупичка есть? Он хоть в нашем секторе? На каком уровне? — и последний вопрос Бейн протянула совсем уж безнадежным тоном: — Может, по памяти дойдешь?
— Ну-у… — Женя ковырнул тапочкой металлический пол коридора.
Он помнил, что после бассейна ему понравилась угловая комнатка около кают-компании, где они по вечерам все вместе любили смотреть фильмы или играть в «Монополию», «Имаджинариум» и «Пятьсот злобных карт». Потом он на пару дней перебрался под самую «крышу», подумав, что там будет романтично, но быстро изменил свое решение, когда выяснилось, что в тех отсеках барахлит система регуляции температуры. Еще несколько вечеров он скоротал рядом с кухней, пока не понял, что перетаскал к себе почти все содержимое холодильника к недовольству остальных членов экспедиции. А сегодня утром случайно забрел в тот тупичок и был очарован открывшимся из иллюминатора видом…
Глухой удар из динамика сообщил, что Бейн стукнулась лбом о консоль.
— Я правильно поняла, что ты забыл, где живешь?
— … Да.
— Николя не поверит. Твоя ситуация просто не впишется в рамки его логики.
Женя хлюпнул носом. Спорить и пикироваться уже не хотелось.
— Ладно, пошли к Щукину, потеряшка, — Ориел в очередной раз перенастроила дорожку светодиодов: — Наше суровое начальство должно знать все. В том числе, где проживает каждый член экспедиции. Даже если некий ЖКХ меняет каюты, как носки… или даже чаще.
— Эй!
— Прости, — покаялась Бейн, — я забыла, что лежачих не бьют.
Коля с Джеммой, конечно, синхронно взвыли «Женя, какого хрена?!», когда промерзший и несчастный Жекахов постучался в каюту, но от сметы отвлеклись (Николя — с неохотой, Джем — с огромным удовольствием).
После чего Щукин буквально за ручку отвел Евгения в его «уютный тупичок», а девушки успели не только все обсудить и похихикать над ситуацией, но и пересказать ее Максиму. После чего вернулись к своим делам, а Женя, наконец, завернувшись в теплое одеяло, засопел в подушку.
История 2. По следам необременских музыкантов
Уже при сотворении первой женщины эти ее недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно — из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины. Из этого недостатка вытекает и то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное.
Якоб Шпренгер, Генрих Крамер «Молот ведьм»
— Ты издеваешься?
— Вовсе нет. Погоня, конечно, плохо, но без еды мы далеко не уйдем.
— Нам нужно спешить, а тебе к тому же требуется помощь лекаря.
Олдер поморщился и стер с рассеченной губы подсыхающую кровь. От режущей боли в правом предплечье осталась ноющая пульсация. К счастью, меч наёмника прошел по касательной, повредив мышцы, но не кость.
— Это наш шанс узнать обстановку. И мы не перестали быть мешками из плоти, которым требуется пища. Ты-то можешь поститься по полгода, а я сдохну без мяса через пару дней.
