Шева посмотрела на Сурта почти с сожалением, про себя подумав, что директор Управления явно переутомился.
— Какое дело Арктуру до этой дурацкой штуки?
— А вот какое. — Сурт покосился на опустевший бокал. — Раскрыть замысел Арктура было нелегко. Мне пришлось задействовать наших лучших анализаторов и привлечь известнейших специалистов по эпохе дикости. Представь себе, скольких трудов это стоило, если учесть, что Арктур почти не оставил нам времени!
— Я оценила! — усмехнулась Шева. — Ты заслуживаешь памятника, как и он.
Сурт одарил девушку мрачным взглядом.
— Хотелось бы надеяться, что не надгробного! — Он явно был недоволен тем, что Шева перебивает его. — После совместной консультации эксперты пришли к выводу, который я приведу дословно. — Сурт взял одну из лежавших перед ним бумажек и, близоруко сощурившись, принялся читать: — Человек, сделавший эти записи, обладает уникальными знаниями и собирается направить их во вред обществу. Он намеревается создать преобразователь энергии и воздействовать на лептонную сферу, используя некий ключ — волевой фетиш. Полученной в результате энергии будет вполне достаточно для любого изменения глобального масштаба, будь то катастрофический выброс антивещества или попытка дисперсии временных спиралей, что грозит полным изменением времени и уничтожением Матрицы.
Сурт закончил читать и положил лист на стол. Шева пристально разглядывала его усталое лицо.
— Мы погибнем?
— Не обязательно. По крайней мере, так сказали эксперты. Но мы будем другими и будем жить в совершенно другом мире. Не думаю, что новый мир будет лучше.
— Если Арктур имеет все необходимое и если он на свободе, нам не остановить его.
Сурт скривил губы в подобии усмешки.
— В том-то и дело, что он на свободе и у него есть знания, каким позавидовала бы академия наук. Но у него нет одной очень важной детали, без которой его замысел неосуществим.
— Копье. Я угадала?
— Да.
— Его так трудно раздобыть?
— В общем-то нет. Копье было весьма распространенным в эпоху дикости оружием. Однако обычное копье ничего не даст Арктуру. Ему нужен ключ, который помог бы проникнуть в лептонную сферу. А ключом может стать лишь предмет, в который вложена воля миллионов людей, в данном случае копье. И такое копье есть, точнее, было. Я прочту тебе небольшой отрывок из одной очень древней книги. — С этими словами Сурт поднес к глазам второй листок. — «Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла вода и кровь». Это Библия. Полагаю, Арктуру нужно именно это копье.
— Почему именно оно?
— Человек, о котором идет речь, был обожествлен миллионами людей, превратившись в одного из самых могущественных иррациональных идолов, каких только знала история. Вера в него существовала более двух с половиной тысячелетий, пока сознание человека окончательно не пошло по рациональному пути. Но раз человек был обожествлен, он волею миллионов превратился в лептонный фетиш, наделенный колоссальной энергией. Подобная участь постигла и копье, которым ему пронзили грудь и которое закономерно тоже превратилось в фетиш, лишь немногим менее могущественный. Это теория, как ее представляет Арктур. Если следовать его логике, обладатель копья сможет проникнуть в лептонное поле и использовать его мощь через преобразователь. Энергия, порожденная слепой волей миллионов людей, столь велика, что с ее помощью можно сделать что угодно, в том числе и осуществить дисперсию временных спиралей. Именно потому Арктур и удрал в Отражение. В абсолютном нет источников энергии, соизмеримых с тем, что предоставляет лептонная сфера.
— А чтобы проникнуть в нее, нужно сначала очутиться в Отражении?
— Да. Если опять же следовать теории Арктура, в настоящее время лептонная сфера пассивна, так как воля людей не направлена на тот или иной иррациональный объект поклонения, а значит, нет условий для возникновения лептонных фетишей, следовательно, Арктур не может использовать энергию лептонной сферы. — Сурт немного помолчал и зачем-то прибавил: — Если Арктур сумеет завладеть копьем, нас не станет. По крайней мере, в том виде, в каком мы существуем сейчас.
