Он оказался прав. Гравилет возвращался. Было слышно, как стих рокот двигателей, несколько человек шумно спрыгнуло на землю. Переговариваясь, они двинулись прямиком к нише. Воздух перед загнанным беглецом дымился и дрожал от пронзительного света.
- Да здесь он, точно вам говорю! Куда ему было деться.
- А все из-за этой шелудивой псины... Шкура, видите ли, ему понадобилась!
- Да вот же он!..
Дуг вжался в холодный угол, но яркий свет фонаря достал его, резанул по глазам.
- Выведи-ка его оттуда!
Сильная рука сгребла Дуга за шиворот. Он рванулся из чужих пальцев, но в щеку уперся пистолетный ствол.
- Не зли меня, парень! Не для того за тобой столько бегали!
Сжав зубы, Дуг подчинился. Фонарей было несколько, и кроме того продолжали пылать прожектора гравилета. Он совершенно ослеп, слезы нескончаемым потоком текли по щекам. Он едва разглядел контуры обступивших его людей. Там и тут мерцали полицейские бляхи.
- Уберите свет, - попросил он.
Его словно и не услышали.
- Ну что? Я же говорил! - один из фонарей качнулся. - Натуральный плуш!
Кто-то шумно потянул носом.
- Да вроде от него не воняет.
- А с чего ты взял, что все они должны вонять? Пригрелся у кого-нибудь, переодеться успел...
- Вы ошибаетесь, - Дуг попытался прикрыться ладонью, - я не плуш.
- Ага, рассказывай!
- Обыщи-ка его Люк!
- Руки за голову, недоносок!
С ужасом Дуг вспомнил о кастете. Почему он не догадался его выбросить?! По одежде зашарили чьи-то руки.
- Ого! Ничего не скажешь, безобидная штучка!
Он понял, что они обнаружили кастет. Наверное, уже и к лапищам своим примеряют... Дуга развернули спиной к свету и ощупали с головы до ног.
- Ясное дело, плуш! Вон какие бицепсы! Как у жеребца!..
- Может он после обработки?
- Точно! И с кастетом по ночам шляется! Без документов. Чего же он прыгал от нас, как кенгуру?
- Я опаздывал домой, увидел вас, испугался, - забормотал Дуг. Он чувствовал, что слова звучат неубедительно. Да его и не слушали. Полицейские продолжали вести беседу так, словно он был для них пустым местом. Один из них шагнул ближе.
- А представьте, если вместо кастета у него оказался револьвер, а? Это я, так сказать, на будущее...
- Ну и что? Пальнет пару раз, а больше не успеет.
- Он вроде что-то сказал о доме? А ну-ка!.. - Дуга снова грубо развернули. - Давай, приятель, рассказывай! Адрес, имена соседей и все прочее...
Дуг подавленно молчал.
- Что ж ты онемел? Ну? Мы ждем. Так где же твой дом? - полицейский покосился на приятелей. - А ему есть, похоже, что нам рассказать!
- Брось, не мозолься с ним!
Полицейский покачал головой и снова взглянул на задержанного.
- Так вот запомни, ублюдок: ты плуш и более никто! А насчет обработки даже не пробуй втирать нам очки. Потому что всякий прошедший обработку имеет при себе особый пропуск. Это раз! Далее... Прошедшие обработку прекрасно осведомлены с основными параграфами кодекса, запрещающего шляться по ночам и носить какое-либо оружие. Наконец, тот, кто прошел обработку, по сути своей мало чем отличается от обыкновенного дерьма и, встречаясь с полицией, не пускается наутек, а мирно заголяет задницу и ждет положенной трепки, так как...
Дуг не дал ему договорить. От удара в челюсть полицейский дернул головой и повалился на землю. Бить Дуг умел. Но увы, они умели это тоже. На него навалились остальные патрульные, и он завертелся юлой, пытаясь вырваться из кольца тел и слепящего света. Он не видел нападающих и только впустую месил кулаками воздух. Впрочем, что он мог сделать против пятерых? Его свалили на мозаичный тротуар и, не давая подняться, долго и яростно пинали. Прикрывая голову руками, Дуг извивался, поражаясь их остервенелой выносливости и собственной неумеренной живучести. Наконец кто-то угодил ему по затылку, и черный занавес разом опустился перед глазами.
Очнулся он от влаги, льющейся на грудь и лицо. Мучительно, стараясь не захлебнуться, приподнял голову. Один из полицейских лил на него воду из пластикового ведра.
- Смотри, какой живучий!..
Его тотчас схватили за ноги, поволокли по улице. По каким-то неуловимым признакам Дуг сообразил, что это уже другое место. Возможно, его везли какое-то время на гравилете, а теперь снова тащили. То ли для того, чтобы шлепнуть, то ли по другой какой причине...
