— Однако вам приходилось встречаться с ним и до этого, не так ли? Ведь это он выставил вас из библиотеки?
— Да, я видел его в библиотеке, — сухо согласился Пит.
— В тот день, когда вы пришли туда в пьяном виде?
Пит пожал плечами. Стоило ли спорить на эту тему? Но Тарстон был не склонен прекратить разговор.
— Незадолго до случая в библиотеке вы устроили пьяную драку в кафе О’Делла. Потом однажды вечером вас нашли на мостовой. А потом вы напали на человека по фамилии Мэллиш, когда он загружал фургон. — Тарстон снова откинул со лба клок своих сальных волос. — Есть какие-нибудь вопросы, мистер Маркотт?
— Да, — ответил Пит. — Почему вы не пострижетесь?
Тарстон не разозлился и даже не обиделся. Он продолжал говорить абсолютно спокойно, будто и не слышал замечания.
— У вас есть оружие?
— Нет.
— Но вы ведь хотели приобрести его в лавке Шрейнера, не так ли?
— Да, но не как оружие, а как музейный экземпляр. Это был десантный образец Энфилда, которые теперь не выпускают.
Тарстон уставился на чернильное пятно на столе, будто в нем было что-то важное и интересное. Потом он поднял глаза и сказал:
— Давайте вернемся к вашему посещению дома Корумов. Вас пригласили на обед, но вместо этого вы куда-то уехали с миссис Корум. А потом вы были там в тот вечер, когда угнали машину.
У Пита не было ни малейшего желания задерживаться на этой теме. Он попытался покончить с ней и подвел итог:
— И это все. Я был там дважды. Послушайте, у меня в четыре встреча. Может, мы закончим нашу беседу?
Тарстон раскрыл папку, которая лежала перед ним на столе. Он достал оттуда что-то похожее на график и передал листок Питу.
— Пожалуйста, взгляните на это.
Это был график свиданий Пита с Элоизой Корум. Он начинался с самого первого, с их встречи в день расследования по делу Ваймера, когда они пили коктейли в «Комнате на границе», а далее шли его ночные визиты в дом Элоизы с указанием числа и даже часа. График был не совсем полным и не совсем точным, но был достаточно полным и точным для того, чтобы Пит мог понять, что за ним была слежка. Его держали под наблюдением с того самого часа, как он покинул зал суда, где велось следственное дознание по делу Ваймера. И с этого самого дня за ним все время следовали по пятам.
Итак, все это предназначалось для того, чтобы заставить его замолчать. Грязный шантаж! Подобострастный отчет какого-то шпиона! Питом овладела холодная ярость. Он еще долго продолжал смотреть на листок, уже не видя, что там написано. Заговорил он негромко, но очень резко:
— Местным провинциалам, Тарстон, вы можете показаться ловкачом, но даже полоумные не поймаются на такую удочку. Вы не осмелитесь дать огласку этому. Не осмелитесь пустить это в ход. Вы только теряете время, пытаясь запугать меня. — Пит скомкал листок и швырнул его на стол. — Возьмите и заткнитесь.
Макдональд нахмурился, но на окружного прокурора речь Пита не произвела никакого впечатления. Он даже не ответил на нее.
— Скажите, мистер Маркотт, — вежливо продолжал он, — что вы делали вчера вечером между пятью тридцатью и семью тридцатью?
— Работал в своем кабинете, а потом пошел в отель.
— В котором часу вы ушли со станции?
— Не помню.
— Может, вы вспомните, если я напомню вам, что чуть позже семи тридцати вы ставили машину в гараж.
— Значит, я ушел из кабинета чуть раньше семи тридцати. Вчера я оставил свою машину на улице, перед студией. Обычно на то, чтобы добраться от студии до гаража, уходит меньше пяти минут.
— Кто-нибудь видел, как вы выходили из кабинета?
— Не знаю. Думаю, никто. А какое имеет значение, когда я покинул свой кабинет?
— Для вас это может иметь существенное значение, мистер Маркотт. Вчера вечером, где-то между пятью тридцатью и семью тридцатью, был убит доктор Корум. Его тело экономка нашла сегодня утром на заднем дворе.
Казалось, что-то тяжелое прижало Пита к спинке стула. Он постарался сохранить спокойствие, и это, очевидно, удалось ему, ибо Тарстон заметил:
— Вы, кажется, не очень-то удивлены.
— Очень удивлен, даже поражен. Но я не понимаю, какая существует связь между мной и тем, что произошло с доктором Корумом? В городе множество людей, уходящих со службы между половиной шестого и половиной восьмого.
