Отрывистые звуки превратили его сон в бессвязные куски. Когда же он попытался удержать их, чтобы собрать воедино, они ускользнули от него и растаяли. Он открыл глаза. Комната была наполнена мраком. Светящиеся стрелки маленьких часов на ночном столике показывали пять минут седьмого. Отрывистые звуки были стуком в дверь какого-то идиота.
Пит спустил ноги с кровати и пошарил ими в поисках шлепанцев. Отыскав один, он надел его и встал на одну ногу. Потом, держась за кровать, встал на колени и вытащил из-под кровати другой. К тому времени, как он надел второй шлепанец и натянул халат, стук в дверь прекратился. Он ощупью подошел к двери и открыл ее. За дверью никого не было. Тут он увидел письмо.
Его подсунули под дверь — квадратный конверт со штампом срочной доставки. Пит зажег свет, поднял конверт и распечатал его. В нем была записка:
«Любимый!
Я вдруг решила съездить в Чикаго за рождественскими покупками. Я пошлю письмо вечером, и ты получишь его завтра, в среду.
Пит, любимый мой, помнишь, о чем мы с тобой говорили, когда в последний раз были вместе? Я все больше убеждаюсь в том, что это для нас единственный выход. Прошу тебя, решись на это.
Тогда мы сможем покинуть Уиллетс и навсегда забыть все, что связано с ним. Я все думаю о тех чудесах Южной Америки, о которых ты мне рассказывал. Знаешь, мы должны уехать только туда.
Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя.
Элоиза».
Пит вложил записку обратно в конверт и сунул его в ящик стола. Элоиза поступала так, как он и ожидал. Она собиралась давить на него без передышки, пока он не заключит с Камероном сделку. Это была ее главная цель. Она не раз повторяла Питу, что ненавидит Уиллетс и всех его обитателей, и Пит был для нее возможностью распрощаться со всем этим. Как и многие другие, она, конечно, считала его богачом.
Он снова взглянул на часы. Да, он не ошибся. Сейчас они показывали десять минут седьмого. Когда он принял душ, побрился и оделся, часы показывали без двадцати пяти семь. Столовая в отеле открывалась в семь, но он мог позавтракать и у О’Делла.
По небу протянулись длинные розовые полоски, а воздух был колючим от мороза. Мимо прогромыхал «пикап» и свернул за угол. На улице не было ни души. Шаги Пита гулко отдавались в морозном воздухе. Он совсем забыл об Элоизе и с удовольствием представлял себе груду горячих лепешек с сосисками и кофе. Он так замечтался, что не заметил, откуда появился тот человек, а увидел его тогда, когда он уже шел примерно за полквартала впереди него. Он шел медленно, слегка повернув голову, как будто на ходу разглядывал витрины магазинов. Под мышкой у него был сверток. Он замедлил шаг у перекрестка и огляделся по сторонам. И тут Пит разглядел его как следует. Это был Синий Костюм!
Открытие это ошеломило его, как внезапный удар, по голове. Он набрал воздуха и ринулся вперед. Если Синий Костюм заметил, что его догоняют, то виду он не подал. Пит почти нагнал его, но тот даже не прибавил шагу.
Сразу же за входом на станцию начинался туннель, ведущий к товарной площадке позади Миллеровского магазина. Синий Костюм свернул в этот туннель и исчез в нем. Тем самым он попался в ловушку. Выйти с этой площадки можно было, кроме туннеля, или через магазин Миллера, который был еще закрыт, или через заднюю дверь гаража, которая тоже была на замке.
Когда Синий Костюм свернул в туннель, Пит был от него на расстоянии дюжины шагов. Добравшись до туннеля, он вгляделся в его полумрак, но человека в синем костюме не увидел. Прижимаясь к стене, Пит пошел по туннелю. Синий Костюм стоял на товарной площадке, с безмятежным видом прислонившись к стенке склада.
Почему-то раньше Питу казалось, что Синему Костюму должно быть за сорок. Теперь, глядя на него, Пит понял, что тому тридцать с чем-то. У него было круглое, изрытое ямками, как от частых фурункулов, лицо, большие, слегка навыкате глаза, широкий нос и несоразмерно маленький рот. Это был крепкий, мускулистый мужчина со впалой грудью. Сверток под мышкой оказался дождевиком. Мужчина спокойно взглянул на Пита и спросил:
— Эй! Ты тут работаешь?
