А сегодня – ни за что. Вечер уже, солнце скоро сядет.
Да и вообще плыть куда-то в Маладис – безумие. Это же худший день в году.
Не напугал паромщика даже колпак инквизитора. Тот попытался воззвать к его совести и тут же пригрозил гневом небес, но выходить из-под крыши в Злой День паромщик боялся сильнее.
– Паром-то типовой, канатный, – шепнул отходивший к воде ножевой. – Ребенок управится.
– Не хотелось бы прибегать к таким мерам, но придется, – ханжески сказал инквизитор. – Вот что, добрый человек! Либо свези нас на остров по доброй воле, и боги тебя за то вознаградят, либо я именем церкви позаимствую твой паром и сам нас свезу!
– Ага, сам он свезет, – чуть в сторону хмыкнул ножевой.
Паромщик громко запротестовал, разве что не заскулил. Мол, куда ж вы собрались-то на ночь глядя, святые отцы?! Дождь собирается, Маладис на дворе! Дождитесь завтра – прямо с утра и свезу в лучшем виде!
Но инквизитор слишком сильно опаздывал. Очень может быть, что уже опоздал. Не слушая стенаний паромщика, он рявкнул, что выбор у того простой, и сошел с крыльца.
К сожалению, паромщик выбрал доверить паром в чужие руки. Из дома он так и не вышел.
– Люди бывают потрясающе суеверны, – высказался антимаг, помогая крутить кабестан. – И с этим нам предстоит бороться еще долго.
Массено поднял точку зрения повыше, оглядывая озеро с высоты птичьего полета. Теперь он увидел искомый островок – тот весь зарос лесом, и только на холме в середке возвышалась большая усадьба. К берегу от нее тянулась тропинка.
Паром шел медленно, натужно. Мокрый канат наматывался на барабан, тут же снова спускаясь в воду. На плоскую палубу нахлестывали волны.
Уставшего вскоре антимага сменил ножевой, а его – Массено. Инквизитор, будучи весьма преклонных лет, остался от этой повинности избавлен.
Когда паром пристал к острову, солнце уже коснулось горизонта. Инквизитор выпрыгнул на пирс и засеменил по тропе. Он заметно прихрамывал и помогал себе тростью.
На берегу никого не было, прибытия их четверых никто не заметил.
– И все-таки, – подал голос ножевой. – К чему нам быть готовыми?
– Ко всему, – тихо сказал инквизитор. – Будьте готовы ко всему.
Так он и не сказал больше ни слова, пока не подступили к усадьбе. Темна и тиха, та стояла посреди леса и казалась давно брошенной. Не верилось, что каждые два дня сюда доставляют провизию, а только вчера – еще и каких-то гостей.
– Эй, хозяева дома? – негромко позвал ножевой. Он все еще прятал одну руку за пазухой, но наполовину ее вытянул.
Никто не ответил. Впрочем, ножевой почти и не повысил голоса, так что вряд ли кто мог его услышать.
Даже инквизитор чуть замешкался перед этим склепом. Такой уж зловещий дух тут витал.
Массено привычным жестом открыл в случайном месте Ктаву. Сегодня та сказала:
«Да войдут они к Нам, и да встречены Нами будут. Угостятся они плодами из садов Наших, изопьют вин бархатных и покой обретут».
Послание более чем ясное. Хотя, конечно, гадание по Ктаве церковью не поощряется.
– Войдем? – предложил Массено, отворяя дверь.
Он бы постучал, да некуда оказалось. Дверь была скорее пустой рамой, чем дверью. В самой середке зияла такая дыра, словно кто-то с разбегу пробил ее головой.
Внутри тоже царило запустение. Войдя в темный холл, Массено снизил точку зрения и увидел себя стоящим посреди просторной, но очень грязной залы. Стены и потолок почернели от копоти, брусья много где погнулись, а в камине лежала холодная зола.
Когда-то это была по-настоящему роскошная усадьба. Еще виднелись изодранные остатки дорогих шпалер, еще можно было разглядеть богатую лепнину и следы позолоты. У ведущей наверх лестницы валялись обломки расколотой скульптуры – красивая женщина в воздушном парео.
– И вот это – чье-то семейное гнездо? – хмыкнул ножевой.
– Здесь никто не живет уже минимум луну, – сказал инквизитор, взяв щепоть золы из камина. – Слой пыли на полу толст и нигде не тронут.
– Но как минимум вчера сюда приплыли люди, – напомнил антимаг. – Тот жалкий тип на пристани преисполнен трусости и глупости, но я не считаю, что он лгал.
– Он говорил правду… по крайней мере, он считал, что говорит правду, – медленно произнес инквизитор. – А вот что здесь было на самом деле – предстоит выяснить нам.
