Микал проводил исполненным нежности взглядом исчезающих на дальней тропе поселян.
— Сбор — главное событие дня, с полудня все уже начинают к нему готовиться. Жизнь здесь несложная, во многом привлекательная. Тебе можно позавидовать, Том Хантер.
Солнце медленно садилось, ветерок затих.
— Значит, я тоже потомок Таниса? — спросил Том.
— Через много поколений, но да, потомок.
— И моя теперешняя семья прибудет на праздник? Когда?
— Через… Габил, сколько? Шестьдесят дней?
— Пятьдесят три! Всего через пятьдесят три дня!
— Габил у нас мастер увеселений. Знает, когда они происходят, знает, как их наилучшим образом организовать.
Микал продолжал медленно спускаться с холма.
— Я видел очередной сон, — выдохнул Том.
— Что ж, сны всем снятся: взрослым и детям, мужчинам и женщинам. Рушей тоже сны посещают.
— Но мой сон вновь начался там, где закончился предыдущий. Это было как бы его продолжение. Может быть, вы можете мне помочь кое в чем? Хранит история записи о спортивных состязаниях?
— История все хранит.
— Да ну? Здорово! Могу я узнать, какая лошадь победила в дерби в Кентукки в определенный год?
— История у нас передается устно, как я уже упоминал. Она записана и в книгах, в исторических хрониках. Но книги… — Он помолчал. — Книги теперь недоступны. Велика сила этих книг. Во всяком случае, устная традиция была передана Танису и далее передается по наследству.
— И никто не знает, кто победил дерби в Кентукки?
— Кого интересует такая мелочь? Представляешь, какую голову надо иметь, чтобы запомнить каждый пустяк.
— Значит, этого никто мне не скажет.
Микал с некоторым, как показалось Тому, сомнением в голосе разуверил его.
— Я бы так не сказал. Танис знает историю лучше, чем любой другой из людей. Знает столько, что диву даешься. Правда, слишком много знания иной раз до добра не доводит. Танис то и дело пытается получить у меня информацию то об одном, то о другом… Его жажда знаний ненасытна.
— Но ведь у тебя совершенная память. Ты знаешь, кто выиграл дерби в Кентукки в 2010 году?
— А если и знаю?
— Можешь сказать мне?
— Мог бы. Но следует ли?
— Да! Моя сестра хочет это знать.
— Ты помнишь сестру? Просыпается память?
— Нет, сестра из снов, — сказал Том, ощущая себя идиотом.
— Уже что-то, так ведь, Габил? Его сестра из снов о древней истории хочет знать что-то о древней истории. Забавный стишок сочинить можно.
— М-да. — Том отвел глаза. — Головастик поймал себя за хвостик.
— Я не уверен, следует ли это тебе сообщать. Более того… Думаю, что не следует.
— А кто-то еще мог бы мне это сказать?
— Тилей, — протянул Габил. — Он тоже мудр… был…
Том по интонации понял, кто такой этот Тилей.
— Вождь шатаек, — тихо произнес Том.
— Да, — подтвердил Микал.
Том вернулся к вопросу о бегах.
— То, о чем я вас прошу, прямо касается связи между тем, о чем мы говорим, и моими снами. Обладая этой информацией, мне легче будет уладить вопрос со снами.
— Может быть, может быть. Я не любитель рыться в истории ради истории. Мы заняты современностью, творим свою историю, и этого достаточно. А у тебя уже и без того слишком мощным потоком течет история сквозь сознание, сбивает тебя с толку. Я скажу тебе, о чем ты просишь, при одном условии…
— Чтобы я больше ни о чем не спрашивал. Согласен!
Микал нахмурился.
— Совершенно верно. Больше никаких вопросов по истории.
— Я согласен. Итак, как звали лошадь?
— Победитель дерби Кентукки 2010 — Птица Счастья.
— Птица Счастья! — воскликнул Габил. — Прекрасное имя. — Он разбежался и взлетел. Набрав высоту, Габил сделал круг и пустился в сторону Сбора.
Птица Счастья…
Деревня показалась Тому знакомой, но не настолько, чтобы он не в силах был унять учащенное биение сердца при приближении к деревянным домикам.
Они прошли под большой сине-золотой входной аркой и пустились по широкой бурой тропе между рядами цветных хижин. Том остановился возле первого же домика, привлеченный рубиновым свечением его сруба. Газон окружал дом густым однородным зеленым одеялом, на котором симметричным узором были рассажены цветы разных окрасок и размеров. Между цветами торчали резные фигуры синего и золотистого дерева.
