Обернувшись к высокому, который по-прежнему держал наготове пистолет, он спокойно сказал:
— Послушайте, господа, здесь недоразумение…
— Замолчи, бестия! — рявкнул маленький.
— А что я сказал такого? — столь же невозмутимо спросил Илья.
— Молчать, а то застрелю!.. — отозвался высокий.
Илья посмотрел на него и вспомнил человека в черном длинном пальто, что следил за ними. Не он ли это?
— Отвечать будете, если вы на самом деле из полиции, а не бандюги с большой дороги… — сказал Илья.
— Замолчи, слышь!.. — низенький взмахнул кулаком перед самым носом Ильи.
Илья вздохнул: «Ох, и двинул бы я тебе так, что и кулака своего бы не узнал… Но, ничего, подожду!.. Посмотрим, к чему все это приведет». — подумал он.
Двери мастерской открылись, с улицы послышался хриплый голос полицейского, отрапортовавшего, что он прибыл.
Сапожника не взяли. Вывели только Томова. Несколько прохожих остановились, когда его сажали в машину. Одна прилично одетая пожилая женщина вдруг сказала громко:
— Это тот, что убил женщину с ребенком!..
Илья оглянулся, но его грубо втолкнули в машину. Впереди, рядом с шофером, сел высокий, Илью усадили на заднем сиденье между полицейским и коротышкой, и машина тронулась. Вскоре они проехали мимо гаража «Леонида» и повернули к центру. Илье почему-то вдруг захотелось смотреть на улицы, витрины, вывески и особенно на людей. Хотелось рассмотреть каждого. Илья смотрел на прохожих, и ему казалось, будто он давно их не видел… Среди них есть немало подлых, но еще больше простых людей, многого не знающих, о многом не задумывающихся… Все они спешат по своим делам, дома их ждут жены, дети… Почти у каждого заботы, тяжелая жизнь, но они на свободе. Хотя свобода эта куцая. Сколько вот таких, как Женя: добрые, отзывчивые, честные, но видят не дальше нового кашне и не понимают, что это кашне их душит.
Томов отвлекся, когда машина свернула на улицу Парис и проехала мимо Национального банка. Он вспомнил, как еще недавно, в тот день, когда хотели арестовать Захарию, он здесь встречался с ним, а потом они вместе поехали устанавливать типографию. Но тут же оборвал себя: надо забыть, не думать об этом, этого не было! Он ничего не знает и все!.. Надо играть, как в тот вечер, когда его ранили и он попал в машину к подвыпившей Сузи и ее подруге. Невольно Илья посмотрел на своих сопровождающих. А ведь между ними и девицами из притона есть что-то общее: проститутки продают себя, а эти продают народ!..
Машина въехала во двор префектуры полиции; Илью вытолкнули из машины и повели по каким-то длинным коридорам. Тяжелый запах, не то дегтя вперемешку с карболкой, не то оружейного масла теснил дыхание.
— Стой! — скомандовал полицейский, когда они поравнялись с выкрашенными в темно-коричневый цвет дверьми.
Томов остановился. Пришлось подождать, пока подошли те двое, что арестовали его. Высокий прошел вперед, низенький достал ключ и открыл дверь. Томова ввели в грязноватый кабинет. Низенький снял пальто. Теперь было видно, что он в форме полицейского подкомиссара. Следом вошел длинный. Этот где-то тоже разделся, он был в форме комиссара. Полицейского отпустили. Низенький подошел к Томову и ключиком стал открывать кандалы. Потом начал обыскивать. Заставил раздеться. Не успел Илья затекшими руками стянуть с себя куртку, как подкомиссар нанес ему сильный удар в подбородок. «Начинается», — подумал Илья, поднимаясь с пола от неожиданного и довольно болезненного удара.
— Вставай быстрей, бестия! — крикнул тот, ударяя носком сапога в бок.
— За что вы меня бьете? Я буду жаловаться! — скорчившись от боли, закричал Илья, хотя понимал, что жаловаться он теперь может только господу богу. Но надо вести игру до конца. Низенький вновь ударил его кулаком по лицу. Илья пошатнулся, ударился головой о шкаф, упал и остался лежать в углу, стараясь выглядеть как можно более жалким и слабым. «Надо беречь силы!» — думал он. Но, видимо, в его слабость никто не верил, так как последовало еще несколько обжигающих тело ударов.
В кабинет вошел среднего роста человек, с худым, скуластым лицом и большими темными мешками под глазами, в сером костюме с черной ленточкой поперек лацкана пиджака. Этот, видимо, был старше чином, так как оба щелкнули каблуками. Кивком головы ответив на приветствие, он подошел к столу и уселся в кресло, бросив мимоходом на Илью холодный, пронизывающий взгляд.
