Профессор присел рядом с ним, заглянул в глаза.
— Вы, голубчик, потеряли много крови. Понимаете это? Нет, не понимаете! А еще говорите — в лицее учились… Вам теперь надо питаться лучше, чем обычно. Кроме того, вы теперь у меня в доме и, будьте любезны, подчиняйтесь. Это все равно, что в больнице, а там слушаются! Вот если когда-нибудь мне надо будет получить консультацию о том, как переправить нелегальную литературу или как бежать от полиции, — тогда я непременно обращусь к вам и буду слушаться. Поняли? Сию же минуту съешьте все, не то я еще вам принесу…
Морару рассмеялся и похлопал Илью по плечу:
— Слушайся, Илие, профессор лучше нашего знает! Я привез тебе свои брюки, а твою одежду надо будет уничтожить.
Профессор показал рукой на табурет:
— И вон те листовки и газеты уж заодно заверните… Лучше всего их сжечь. Жаль, конечно, но они в крови.
Морару взял в руки листовки и газеты, посмотрел профессору в лицо:
— О, нет, господин профессор!.. Эти листовки уничтожать не будем, а пошлем их так, как они есть, окровавленные. Наши газеты, наша жизнь и борьба всегда облитый кровью… Так пусть же знают об этом и те, кому еще не известно, с какими трудностями нам приходится их распространять, бороться за правду!..
Профессор задумался, затем подошел к Аурелу и, положив ему руку на плечо, сказал:
— Дайте-ка и мне одну такую газету. И обязательно простреленную. Вы правы, господин Аурел… Пусть она полежит у меня на память… Может быть, доведется еще когда-нибудь показать ее своим студентам и рассказать, как наши люди боролись за свободу!..
…За окном уже рассветало, когда профессор сказал Аурелу, что больному пора отдохнуть, и поднялся к себе: Морару уехал предупредить Захарию о предательстве Лики. А Томов остался на кушетке в кабинете профессора.
Заримба был раздражен, хотя внешне казался невозмутимым: на лице его, как всегда, играла улыбка. Расстроил Гицэ групповод Митреску. Несколько дней назад, снабженный инструкциями и деньгами, он должен был выехать на периферию с соответствующими указаниями для легионерских гнезд, как вдруг явился почти раздетый. Вначале Заримба не мог понять, что случилось; выслушав Лулу, он решил: «Врет! И самое страшное, что даже мне не признается!..»
Он долго молчал и, наконец, тоном оракула изрек:
— Вы потерянный человек!.. Проиграть оружие, доверенное «Гвардией»! И вы не выехали в Бессарабию, не выполнили приказ. Это прямое и абсолютное нарушение присяги «капитану».
Лулу стоял, опустив голову, и лицо его выражало смирение кающегося грешника. Заримба продолжал:
— Я многое вам прощал. Но учтите, если я вас спас от Думитреску, то от меня вас уже никто не спасет! Никто! У меня много дел и заниматься вашим перевоспитанием я не собираюсь…
Лулу упал на колени и стал клясться, призывая в свидетели бога и «капитана», что одежду и пистолет он не проигрывал… «На меня напали четверо здоровенных мужланов… Раздели… Вот только одни лакированные ботинки остались. Я дрался… Видите, какой у меня синяк! Слово чести легионера, не вру, господин шеф! Они меня схватили внезапно. Но я одному так двинул, что он присел и закричал: «У-ва!».
Заримба слушал внимательно, привычно облизывал губы и улыбался.
Лулу чувствовал, что на этот раз ему не вывернуться. Конец! Он украдкой взглянул на шефа. «Нет, не верит!» И тогда Лулу пустил в ход последний козырь, который приберег на крайний случай. Он достал из кармана две купюры по тысяче лей, полученные от Мими, и протянул их шефу.
— Вот деньги, которые вы дали мне на дорогу. Если бы я проиграл, то прежде всего деньги, а не одежду и оружие! Но ведь я и не думал играть. Слово чести!.. Они, на счастье, были дома и, как видите, остались целы…
Заримба встал и вышел из комнаты, захлопнув дверь. Ту самую дверь без ручки… Лулу вздохнул и печально посмотрел на распятого Христа. Ему стало жаль себя — он такой же мученик, как и сын божий; взглянув на череп с дырой в затылке, невольно ощупал свою голову. «Неужели мой будет с ним рядом?» — подумал Лулу. Вошел Заримба. Лулу выпрямился, вскинул руку и громко произнес:
— Слово чести легионера, что я своей грудью защищу вас… Может быть, даже от Думитреску… Вот посмотрите. Я не вру!
