– Я не стану повторять это! – возмутилась она.
– Да говори уже, Синхелм! – потребовал Гай. – Тут все свои.
Ну уж нет, развлекать Хэйла она не собиралась.
– Уважаемый каэль Брис хотел сказать, что ты, Димер, пока еще не настолько… э-э-э… потерял совесть, чтобы спать стоя на его занятиях. Поэтому они и проходят… э-э-э… на свежем воздухе, – стараясь подобрать приличные слова, с усилием произнесла Трин. – Все оттого, что ты постоянно спишь на занятиях! Понял?
Она не выдержала и сердито пошла прочь, направляясь к небольшому искусственному озеру.
– Так это все из-за тебя, Димер?
– Проклятье!
Позади послышался спор одногруппников, и Трин устало вздохнула. Ей нужно немного одиночества. Хотя бы на время перерыва. Она прогуливалась по каменистому берегу озера, глядя на блестевшую воду. Листья лилий мерно покачивались на ней, а несколько распустившихся цветов бледно-розовыми пятнами виднелись среди яркой зелени.
Трин остановилась у самой кромки воды. Это ведь то самое озеро, о котором упоминала Зорик? На месте его ранее стояла одна из смотровых башен. Как сказала инрэйг, она была разрушена то ли из-за случившегося несчастья, то ли после него. Остатки башни поднимались над уровнем воды небольшим островком, который уже порос зеленью. Даже какая-то птица умудрилась устроить на старых камнях гнездо. Крылья синие, яркие, словно осколок неба…
– Твоя группа уже покинула корпус. Что ты забыла здесь?
Трин обернулась, услышав голос. Фергас все же решил заговорить с нею, неспешно прогуливаясь вдоль берега, как и она ранее. Маг кинул мимолетный взгляд на обломки башни. Трин заметила, как он стиснул зубы с такой силой, что стали видны желваки на скулах.
– Недавно я услышала историю этой башни, – проговорила Трин, не подавая виду, насколько ей неприятно было присутствие декана.
– И что же ты слышала? – сухо поинтересовался Фергас, остановившись у воды и заложив руки за спину.
– Мне интересны годы учебы отца. Я хотела узнать о них больше.
– Мой тебе совет – оставь прошлое в прошлом. Оно лежит в руинах. Там ему и место, – повелительным тоном отозвался маг.
– Что же плохого в том, чтобы интересоваться прошлым своего отца?
Не родного… Трин прекрасно понимала, что именно это слово готово было сорваться с губ Фергаса.
– Твой отец… – Декан говорил так, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом. – Твой отец подыскал тебе жениха. Почему бы не поступить, как должно доброй дочери, и не выйти замуж? Поступи мудро – покинь Ард. Покинь сама. Прояви уважение к Синхелму. В конце концов, ты…
– Сирота, которую он подобрал у обочины. И должна быть благодарна за это до конца своих дней. – Трин посмотрела на него вспыхнувшим взглядом. – Я никогда не забуду этого. Вам нет нужды напоминать. Но хотелось бы знать, откуда у вас столько неприязни ко мне? Разве в письме отец не просил поддержать меня? Уверена, что именно это написал своему лучшему и единственному другу.
Говорила она ровным голосом, наблюдая, как взгляд Фергаса наливался опасным золотом. Что с ним происходило? Если раньше это была неприкрытая неприязнь, то сейчас она перерастала едва ли не в ненависть. Но она всего лишь какая-то студентка-первокурсница. И все проблемы были из-за молчания отца. Сам король дал дозволение остаться в Арде, и Фергасу впору успокоиться. Но он по непонятной причине не мог этого сделать. Это было нечто личное, нечто, что не давало магу совладать с чувствами.
Нет, бывает, конечно, что человек становится неприятным просто так, раздражает одним своим присутствием. Но не настолько же. К тому же Фергас сам искал с ней встречи. Не она заговаривала первой. И не она подходила к нему.
– Ты одна из тех, кто создает проблемы для остальных, – уклончиво ответил Эрвиг.
– Как и ваш старый друг? – не удержалась Трин.
– О ком ты говоришь? – нетерпеливо спросил маг.
Проклятие… Именно проклятие тянуло его к этой девчонке. Зачем подошел? Зачем заговорил? Нет. Он должен узнать. Должен понять. Он ведь не ошибся. Она не просто так явилась в Ард. Выискивает. Задает вопросы. Синхелм глупец! Наверняка девчонка напела отцу, что хочет учиться здесь. А он и рад был отправить. Да-да… Наверняка все так и было. Или нет? Или он сходит с ума? Ведь Синхелм писал, что не мог выказать неуважение королю. И заодно хотел, чтобы дочь поняла свою глупость и сбежала из академии. Она ничего не знает. Просто любопытна и глупа, как все девицы…
