– Все вы знаете причину, по которой мы сегодня собрались, – заговорил Рэйван. В черных одеждах, сдержанный и мрачный, он походил на собственную тень. – Так не будем же напрасно тратить время.
Радуясь погожему дню, птицы за окном так неуместно распелись. Ванда стояла прямо, расправив плечи и глядя на Кристиана. Он с удовольствием разорвал бы исписанную золотыми чернилами бумагу, но развернул свиток, срывая охранную печать. Она рассыпалась под пальцами сверкающей пылью, признавая право на вскрытие послания.
Рэйван подавил гнев. Он едва пробежался взглядом по строкам, втайне негодуя, что не мог прочитать их заранее. Как и не мог пропустить ни слова, вынужденный читать все подряд. Ламон так любит представления!
– «Я, Ламон Великолепный, благословением светлейшей Лейны король Камеладера, приветствую Ард…» – ровным голосом зачитал Кристиан.
Видимо, сейчас все собравшиеся должны были впечатлиться и представить себе, что его величество присутствует здесь во всем своем проклятом великолепии. Так же монотонно и сдержанно он продолжил оглашать содержание свитка. Сколько пустых слов… Напрасная трата времени и нервов. Рядом тихо вздыхала Вильят, явно расстроенная тем, что чтец не передавал голосом все оттенки послания их повелителя.
Что так душно? Всем? Или только ей? Ванда внезапно ощутила дикую жажду и желание выйти на свежий воздух. Зорик воспользовалась тем, что была скрыта Кристианом от взгляда посланника. Она подмигнула Ванде, со скучающим видом сминая блестящую обертку от конфеты.
– «Скорбящая душа да будет утешена… На основании письма-признания генерала Фемира Синхелма повелеваю, – меж тем дальше читал Рэйван, – Каэли, именующую себя Вандой, считать некровной дочерью Синхелма, с полноправной претензией на наследование рода. Моим величайшим благословением позволить некровной дочери Синхелма продолжить обучение в академии Ард…»
Кристиан прервался на мгновение, взглядом пробежавшись по следующим строкам. Ламон придумал ему наказание в виде прочтения этой чуши? Пальцы опасно сжали края свитка, едва не разрывая его.
– «Повелеваю в связи со скорбью по поводу утраты Синхелмом жены и родного дитя запретить… – Рэйван почувствовал, как застучало в висках. – Запретить его некровной дочери называть себя Вандой, так как это имя не принадлежит ей по праву рождения. Некровной дочери Синхелма надлежит в кратчайшие сроки выбрать себе иное имя либо назвать собственное, данное при рождении. Моей милостью и благословением отца оно будет принято и вписано в родовую книгу Синхелмов. Ректору Арда надлежит проследить за внесением изменений в списки зачисленных студентов академии. Некровной дочери всегда надлежит помнить о бесконечной доброте Фемира Синхелма, принявшего ее и воспитавшего, как родную дочь. Это есть свидетельство великой чести. Я, Ламон Великолепный, благословением светлейшей Лейны король Камеладера, принимаю благодарность некровной дочери Синхелма за бесконечную доброту и мудрость принятого мною решения…»
Снова чувствуя, будто жевал лезвия, Кристиан с трудом договорил.
– Наш король всегда великодушен, – кивая в такт своим словам, неспешно произнесла Селма.
– У тебя есть прекрасная возможность наконец стать собой, – открыто улыбнулась Зорик, накручивая медную прядь волос на палец. – Ты счастливица.
Ванда чувствовала, как гулко стучало в груди сердце. Теперь у нее отобрали и имя? Что ж, каэли Зорик права. Она не станет лить слезы по этому поводу. Конечно же в своем указе король не стал бы пересказывать содержание письма отца. И она все еще надеялась получить ответ на свое личное послание. Она надеялась, что заслужила ответ отца.
– В свете озвученных повелений вам необходимо время для принятия решения, студентка Синхелм? – Голос Кристиана был сдержан и ровен.
Но по его взгляду Ванда прекрасно читала все, что пытался сдержать.
– Нет. Мне не нужно время. Я – Трин Синхелм, благословением короля студентка факультета боевой магии академии Ард, благодарю вас за оказанную честь.
Она склонила голову, как и подобало. Прощай, Ванда. Пусть и спустя столько лет, покойся с миром, дитя…
