По правую руку от Ванды сидел Шагрим. Он подмигнул девушке, когда она глянула на него. Слева устроился Нейл Димер, силясь сосредоточиться на словах преподавателя и время от времени зевая в кулак. Ванда сложила руки на груди, ощущая спрятанные под курткой наручи и таким образом чувствуя поддержку Лейтона.
– Каждый может написать руны. Даже простой деревенский мальчишка, – неспешно продолжал говорить Моррус.
Иногда его голос прерывался раскатами грома, а седина казалась более яркой в свете зачарованных огней и сверкавших молний.
– Каждый из вас научился писать их еще в раннем детстве. Но заставить знаки служить, ожить, откликнуться – это уже другое дело. Для этого требуется сила, сокрытая в каждом из вас. И я сейчас говорю не только о магии, что течет в крови воспитанников Арда. Руна как зверь – она чует своего хозяина. Либо вы повелеваете ею, либо сгодитесь лишь на то, чтоб выводить каракули в тетрадях. Твердость духа! – Торин ткнул в их сторону толстым пальцем. – Твердость духа, господа студенты! И высшая ответственность за каждого дикого зверя, выпущенного вами в свет.
Как обычно, немного пофилософствовав, толстяк Моррус приближался к темной стене и творил свою магию. Будучи земляным, он проговаривал заклинание, неспешно проводя рукой, повернутой ладонью к стене, и оживлял ее. Точнее, оживали камешки практически идеальной круглой формы, которые до этого обрамляли стену своеобразным контуром. Приходя в движение, они собирались в причудливые узоры, повинуясь силе мага. Очередной огромный рунный знак возникал перед студентами, четко очерченный благодаря бледно осветившимся камням.
– Знак Тарус – земля, – шумно вздохнул преподаватель, явно уже мечтавший присесть и дать отдых ногам. – В сочетании с линейкой знаков Итгарм обозначает привязку. К предмету либо к живому существу.
Слушая объяснение, Ванда торопливо записывала. И время от времени локтем толкала в плечо Нейла, когда тот уж совсем начинал клевать носом. Чем всю ночь занимался, раз не выспался? Димер что-то невнятно бормотал в ответ, порываясь сосредоточенно выводить те самые, ранее названные Моррусом каракули в тетради. Глядя на эти письмена, Ванда не удивилась бы, призови Димер некую проклятую сущность в аудиторию. Хорошо, что он не являлся некромантом…
К концу занятия дождь почти стих, хоть небо в рваных темных облаках и предупреждало, что радоваться рано. Гигантские лужи блестели по всему двору, на это Ванда обратила внимание, выглянув в окно. У нее был неплохой шанс добраться до тренировочных площадок до того, как погода вновь испортится. Ужин можно и пропустить. Тогда останется больше времени на тренировку. Сила практически полностью возвратилась, и она не была истощена. Этим необходимо воспользоваться и наверстать упущенное время. Ванда прошла мимо столов к выходу из аудитории.
– Как все же быстротечно время, – проговорил у кафедры Моррус.
Ванда обернулась, не уверенная, что преподаватель обращался именно к ней. Может, старик просто предавался размышлениям вслух, что порой и происходило. Но смотрел на нее.
– Я помню вашего отца совсем мальчишкой, стоявшим в этой аудитории передо мной. И вот теперь наблюдаю за тем, как дочь Фемира Синхелма постигает науки Арда. – Маг тихо и как-то устало улыбнулся, опираясь широкой ладонью о край скрипнувшего стола.
– Вы учили моего отца? – Ванда сделала шаг к Моррусу. – Каким он был в ту пору?
– Беспокойным, как и все мальчишки.
– Он был одним из лучших студентов. Я привыкла слышать это, – повторяя за преподавателем, улыбнулась Ванда.
– Он был одним из тех, кто упрямо стремился к этому, – несколько уклончиво ответил Моррус. – Эта троица в свое время наделала много шума.
Давая уставшим ногам отдых, маг опустился в скрипнувшее под его немалым весом кресло.
– Троица? – Ванда подошла и остановилась рядом с ним, опуская тетради на кафедру. – Я считала, что у отца был один близкий друг – Эрвиг Фергас.
– Нет. – Моррус задумчиво покачал седой головой. – Отчего же один? Трое их было. Все с факультета боевой магии. Огнетворцы. Фемир, Дэнвей и Фергас. Да. С первого курса как сдружились, так и все время вместе…
