— Ты уверена? — спрашивает он. — Потому что, я мог бы помочь тебе с чем угодно.
— Нет, спасибо, — я продолжаю пятиться назад к своей машине, не сводя с него глаз, — у меня есть все, что мне нужно.
— Хэй, не ты ли та девчонка, которая убила своего отца? — спрашивает он, спускаясь вниз по лестнице с крыльца.
Мои глаза не моргают, даже когда он проходит рядом и врезается в меня.
— Я думаю, что ты говоришь о ком-то другом, потому что мой отец не мертв.
— Кстати, ты знаешь, я видел, что кто-то мочился на твою машину, — кричит он, и я останавливаюсь, мне любопытно, даже если этот парень полный псих, — этот Челленджер вон там — он твой, не так ли? — спрашивая, он кивает головой в сторону моей машины.
Я осторожно киваю.
— Ммм… да.
Он идет ко мне, делая большие шаги, приближаясь довольно быстро.
— Здесь был какой-то парень, который пришел сюда несколько минут назад. Он забрался внутрь, помочился и затем ушел.
Итак, возможно мои ключи были украдены, а не потеряны.
— Спасибо. Я прослежу, что ничего не пропало.
Зловещий взгляд появляется у него на лице.
— Я мог бы подвести тебя до дома, на всякий случай, — он щелкает пальцами и хватает меня за локоть, впиваясь окрашенными в черный цвет ногтями в мою руку. Это посылает отвратительные ощущения через мою кровь, густые как масло, и я сглатываю горький привкус. Кровь пачкает его руки. Сквозь ночь он подходит к краю крыши. Темный плащ трепещет позади него. Он улыбается и прыгает.
Он отпускает мою руку, и я отступаю назад, видя, как его губы растягиваются в зловещей ухмылке.
— Скажи мне, Эмбер, ты когда-нибудь танцевала со смертью или платила за визит Жнеца?
— Отвали от меня, черт возьми, — я отхожу к машине и запрыгиваю на переднее сидение. Парень отступает к дому, насвистывая мелодию, пока он прячет свои руки в карманы. Мое сердце замирает в груди, когда я осознаю его слова. Он знает о моем проклятии?
— Мне жаль, — извиняюсь я перед автомобилем, нежно гладя руль, и затем, я беру отвертку из-под сидения и отделяю панель. Я выдергиваю нужные провода, скручиваю их вместе, нажимаю на педаль газа, и двигатель оживает. «The Kill» группы 30 Seconds to Mars взрывает динамики, когда я осторожно возвращаю провода на место и захлопываю дверь автомобиля.
Моему отцу и мне приходилось красть машины. Когда я была маленькой, я сидела на заднем сиденье, пока он работал с магией горячих проводов. Тем не менее, когда я стала постарше, он научил меня всему. Я была его протеже. В двенадцать лет, я не могла видеть всю картину целиком. Ситуация была запутанной, а это было маленьким знаком того, что мой отец потеряет свой разум, в конце концов.
Я поворачиваю руль в сторону и съезжаю на траву. Парень с сальными волосами смотрит на меня с крыльца, пока я пересекаю лужайку и еду вниз по дороге.
Деревья мелькают, когда я проезжаю мимо вниз по дороге, словно прокладывая себе путь, между озером и горой. Когда шины достигают асфальта, я вдавливаю педаль газа в пол, надеясь, что Ладен и Рейвен будут оставаться на шоссе, и я смогу их догнать.
Однажды, я случайно видела смерть Рейвен. Я обычно очень осторожна в стремлении не дотрагиваться до людей, особенно до тех, кто мне близок. Я не хочу знать, как все закончится для них, как я потеряю их, как я возненавижу себя за то, что не смогла спасти их. Но, когда Рейвен и я были маленькими, мы играли в домике на дереве Рейвен. Рейвен споткнулась и приземлилась возле края, практически падая. Инстинктивно я потянулась, чтобы схватить ее. Когда мои пальцы коснулись её руки, я захотела все стереть из памяти. Но я увидела. Наша дружба. Рейвен умрет молодой, очень болезненно и ужасно. Это произойдет в воде, во время ливня, так же как и с Ладеном. Только её жизнь будет украдена.
Облака покрывают небо, луна и звезды исчезают, и воздух пахнет свежестью, как перед ливнем. Я ускоряюсь, стараясь не паниковать. Я не обращаю внимания на то, как быстро еду, но я не боюсь. Моя смерть произойдет, когда придет время, так же как и у остальных. Это случится темной ночью, тусклый свет будет мерцать, и я буду одна. На самом деле, я не знаю, когда это произойдет. И я благодарна за это. Если кто-либо узнает, когда умрет, страх и одержимость изменения этого овладеют ими, и не останется жизни, которую он или она хотели спасти.
