Пассажиры осваивались на борту и пили чай, оставив позади суету отплытия. «Титаник» шел через Ла-Манш к побережью Нормандии, не пытаясь наверстать упущенное время. К трем часам дня свет яркого весеннего солнца приобрел нежно-абрикосовые оттенки. Постепенно тени, отбрасываемые им на палубах и через иллюминаторы в каютах, стали удлиняться, на фок-мачте трещал французский триколор.
В Шербуре не было подходящего по размерам причала, но порт имел удобную бухту для остановки в ней. Спустя шесть часов пути ярко освещенный электрическим светом на фоне красочного неба, омытого розовыми, голубыми и желтыми красками прекрасного весеннего заката, «Титаник» отдал якорь.
Как и в Саутгемптоне, пассажиры прибывали на особых поездах, которые отправлялись из Парижа в 9: 40 утра и прибывали на шербурский морской вокзал в 15: 45. Обычно пассажиры сразу же пересаживались на тендеры, доставлявшие их к борту лайнера, который только что прибыл в бухту. Но 10 апреля часовая задержки «Титаника» в Саутгемптоне заставила 274 пассажиров ожидать его прибытия на тендерах или на вокзале до 18: 00.
Среди богатых и знаменитых в уютный холл первого класса на палубе «D» вошел полковник американской армии Арчибальд Грейси, выпускник Военной академии сухопутных войск в Уэст-Пойнте. Этот бодрый усатый господин средних лет с внимательными глазами большую часть жизни посвятил сочинению военно-исторических романов. Он еще не знал, что совсем скоро ему предстоит написать повествование о четырех днях и одной ночи собственной жизни, которому суждено стать последним и самым главным его творением.
Полковник Грейси ничего не знал о Моргане Робертсоне. Возможно, прочитав его книгу, изданную в 1898 г., он бы задумался сейчас, плыть ли ему на «Титанике». Робертсон был мало кому известным писателем, автором 14 романов. Однажды удача вроде бы улыбнулась ему – он написал новеллу, озаглавленную странным названием «Тщетность».
Фабула книги вкратце сводилась к следующему. В Англии построили небывалой величины трансатлантический лайнер, которому дали название «Титан». Он считался непотопляемым, самым комфортабельным, роскошным и самым быстроходным в мире. Право совершить на нем первое плавание через океан выпало на долю «сильных мира сего» – миллионеров Старого и Нового Света. Холодной апрельской ночью «Титан» со всего хода врезался в айсберг и затонул. Спасательных шлюпок на борту гигантского корабля не хватило, и большая часть пассажиров (а всего их было около двух тысяч) погибла…
И что самое удивительное: причина, место и время года катастрофы одни и те же. Совпадали даже параметры пароходов. Северная Атлантика оказалась немым свидетелем страстей человеческих – героизма, подлости, великодушия и трусости. Столь мрачный сюжет романа не пришелся по вкусу англичанам – представителям сугубо морской нации, и о «Тщетности» вскоре забыли.
После 1898 г. повесть не переиздавался вплоть до 1912 г. Но потом… Американские издатели правильно рассчитали, что катастрофа всколыхнет интерес читателей к книге Робертсона. Тема «Титаника» после его гибели стала очень популярной – появились одноименные туалетная вода, папиросы. Сувениры с изображением лайнера расходились тысячами. И Робертсон переиздает повесть под новым названием «The Wreck of the Titan or Futility» («Крушение “Титана”, или Тщетность»). И к автору приходит слава. Сейчас повесть «Тщетность» переиздается на английском языке чуть ли не к каждой годовщине гибели «Титаника». Любопытно, что все последующие переиздания «Тщетности» делались как раз по варианту книги образца 1912 г. Даже в 1998 г., к столетнему юбилею выхода «Тщетности», не был издан вариант 1912 г.
Чуть ранее энтузиасты из американского «Исторического общества “Титаника”»[17] все же разыскали и опубликовали небольшим тиражом оригинальный текст. Оказалось, что Робертсон во втором издании многие технические параметры своего мифического «Титана» изменил так, чтобы максимально приблизить их к реальным размерам «Титаника»! Например, поменял водоизмещение и мощность своего корабля и «убрал» с палубы паруса, которые присутствовали в первоначальном варианте. Впрочем, неизвестно, внес ли изменения в повесть Робертсон по своей инициативе или по настоянию издателя.
