«Карпатия» подходила к Нью-Йорку с жертвами «Титаника» и первыми мифами и легендами о катастрофе (многие из них продолжают успешно тиражироваться до сих пор). За два дня Брюс Исмей почти восстановился. Этот коллега Рострон такой понимающий. Полетели телеграммы с пометкой «YAMSI»[28], выдавая персональные директивы:
Желательно как можно скорее вернуть домой оставшуюся команду «Титаника». Задержите «Седрик», отложив его отправление до утра пятницы, если вы не имеете ничего против. Предполагаю возвращаться на нем лично. Пожалуйста, отправьте для меня на «Седрик» одежду и обувь. У меня ничего не осталось. Жду ответа.
YAMSI.
Эти проклятые шлепанцы!
Он прибыл в Нью-Йорк 18 апреля в 21: 25, на борту его встретили Франклин и Сэндерсон. Потом ввалились эти ужасные политиканы, размахивая газетами, а он ведь даже не ступил еще в город! Долго провожали его к личному автомобилю на причале. Молнии и лампы-вспышки ослепляли из сгущавшейся тьмы.
Его люди говорили о невозможности задерживать пароход, но они попробуют заставить ждать «Лапландию». Политики и их допросы. Свет рампы так ужасен в подобные моменты… «Думали, что лучше сказать вам по прибытии, а не раньше. Уверен, вам будет приятнее прочесть это, – личная каблограмма от вашей жены. Вскоре мы должны быть в “Уолдорфе”»…
Очень рада вашему спасению, но огорчена постигшему вас ужасному бедствию. Приплыву в субботу, чтобы возвратиться вместе с вами.
Флоренс.
Уже на следующий день Брюс Исмей был внимателен, постоянен и четок. Он запретил всем судам ИММ покидать порт, пока на них не окажется достаточно мест в шлюпках для размещения всех пассажиров и членов экипажа.
Утром, в пятницу 19 апреля, в отеле «Уолдорф-Астория» американский сенат с непривычной поспешностью начал расследование гибели «Титаника». Расследование представлял Уильям Смит, сенатор от штата Мичиган, состоятельный адвокат и владелец газет. Раньше сенатор сам путешествовал на судах, которыми управлял капитан Смит, поэтому его «очень опечалила» весть о том, что «Титаник» погиб под командованием такого опытного моряка. «“Титаник” был всего лишь дубликатом “Олимпика”»…
Исмей не сопротивлялся, повторяя, что ни одно судно компании впредь не выйдет из порта, пока на его борту не будет достаточно шлюпок. Он уступил должностным лицам компании: необходимо уменьшить число пассажиров в каютах. Решение на скорую руку.
Брюс Исмей нес публичное искупление. Нью-Йорк, Вашингтон. Что за чертовщину понаплела желтая пресса. Он написал Флоренс, чтобы она не приезжала. Он будет слишком занят сенатским расследованием. Но письма шли, ежедневно, и письма от друзей тоже. Послания с поддержкой на столе в фойе… и так постоянно.
Вчера в Куинстаун на борту «Адриатика» прибыл мистер Брюс Исмей, и его встречала миссис Исмей. Чиновники таможни и официальные лица «Уайт Стар Лайн» были единственными, кого допустили на борт кроме пассажиров.
Сэр Дж. Наттинг из Дублина, прибывший из Нью-Йорка, сообщил, что мистер Исмей не жаловался на сенатском расследовании катастрофы «Титаника», но высказал мнение, что отдельные американские газеты были несправедливы к нему, даже не дожидаясь окончания слушаний.
Кажется, мистер Исмей страдал от нервного возбуждения до посадки, но за время путешествия его здоровье улучшилось. В основном он оставался наедине с собой, его ни разу не видели на променаде, он очень редко появлялся на нижних палубах.
Все, чего он хотел, – встречи с Флоренс. Лицо «Уайт Стар Лайн» осталось в неприкосновенности и было спасено. На следующий день, 12 мая 1912 г., семья вернулась в родной Ливерпуль под громовые рукоплескания огромной толпы, собравшейся на пристани.
Бледный и измученный, он швырнул свой котелок в толпу и исчез в автомобиле, а прессе выдали заранее подготовленное вкрадчивое заявление. В нем сообщалось о невозможности обсуждать стоявшее на очереди внутреннее расследование, но от всего сердца выражалась благодарность за полученные им обращения поддержки и сочувствия.
Ливерпуль всегда был добр к Исмеям. Дж. Брюс напился досыта сочувствием, оказанным городом по его возвращении. Это вечное уважение и даже обожание морского сердца Англии вызвал его отец, великий Томас Генри Исмей.
