Незаметно они дошли до церкви. Возле самых дверей Тип задержался и обратился к сестре:
— Давай помолимся сегодня за отца. Я давно молюсь о нем, но сегодня нас двое… Ты согласна?
Таким образом, Тип мало- помалу продвигался по узкому пути. В этот вечер он сделал еще один робкий шаг.
Во время проповеди господина Гольбрука в его сердце поднялась сильная борьба. Что полезного может сделать он, Тип Леви, на этом молитвенном собрании? Все присутствующие по очереди молились вслух, некоторые проповедовали, а он? Мог ли Тип делать то же самое? Слова пастора набатом прозвучали в его сердце: "Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным". И Тип понял, что нельзя стыдиться, надо молиться вслух и исповедовать своего Господа.
Призыв пастора еще больше утвердил его в решении, и, когда все склонились на колени, Тип, волнуясь, сказал:
— Отец мой Небесный, научи меня молиться! Я не хочу отрекаться от Иисуса Христа. Я хочу любить Его всегда. Прошу Тебя за всех моих друзей в школе, чтобы они тоже обратились к Тебе. И за отца моего прошу, спаси и его! Благодарю Тебя за то, что Ты простил мне все грехи и спас меня! Иисус, я хочу трудиться и не стыдиться Тебя, помоги мне в этом. Аминь.
Никогда еще Тип не чувствовал себя так близко к Богу, как в этот раз, когда поднялся на ноги после молитвы.
Когда собрание закончилось, пастор быстро прошел между рядами, направляясь к выходу.
— Приветствую вас… Приветствую… — говорил он то одному, то другому и, обращаясь к господину Минтурну, сказал:- Не ждите меня сегодня, я не могу идти с вами… Мне надо поговорить…
На улице пастор догнал Типа и Марию.
— Приветствую тебя, Эдуард! Это твоя сестра? Как ты живешь, девочка?
Мария промолчала.
— Эдуард, читал ли ты когда- нибудь в Библии такой стих: "Я радуюсь, что Господь услышал голос мой, моление мое"?
— Нет.
— Надеюсь, ты теперь можешь повторить эти слова вместе с Давидом?
Господин Гольбрук бросил многозначительный взгляд на Марию.
— Да, Бог услышал меня!
— Отдала ли ты свое сердце Господу, Мария? Застенчиво опустив голову, Мария ответила:
— Да.
— Ты уверена в этом?
— Я… не знаю, но я молюсь… и Он отвечает мне, и я люблю Иисуса.
— Знаешь ли ты, что Бог хочет от нас, когда мы становимся Его детьми? Он желает, чтобы мы работали для Него, используя при этом каждый случай. А ты, дитя мое, с чего начнешь?
— Не знаю, — чуть слышно произнесла Мария, — я ничего не могу…
— Нет, ты ошибаешься! Не ищи далеко, посмотри вокруг себя и ты увидишь много дела! Иисус желает, чтобы мы верно исполняли все свои обязанности. Выметая тщательно пол на кухне, стараясь как можно лучше, прибрать комнату, оказывая какую- нибудь услугу матери, ты будешь работать для Него. Разве не радостно знать, что Он видит тебя и доволен тобой? Знаешь ли ты заповедь: "Почитай отца твоего и матерь твою"?
— Нет, — ответила Мария, еще больше смутившись.
— Попроси Эдуарда найти ее в Библии. Чтить родителей, это больше, чем только слушаться их — это значит стараться угождать им во всех мелочах.
Разговаривая, они дошли до поворота, где им надо было разойтись. Положив руку на плечо Типа, пастор мягко прибавил:
— Сегодня у меня есть для тебя один стих. Господь говорит:
"всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным".
… Когда они остались одни, Мария сказала:
— Господин Гольбрук, наверное, не знает нашу маму. Если бы он знал ее, то не говорил бы так…
— Мария, но ты забываешь, что Бог отлично знает нашу маму и слова, сказанные пастором — Его слова!
— Может быть… — согласилась Мария и больше не проронила ни слова.
