Прислонившись к окну, Тип задумался, глядя на Марию. Не мог ли он отдать ей что- нибудь? Однако у него ничего не было, что доставило бы ей удовольствие. Вот если бы он мог помочь ей получить то, что сделало его самого таким счастливым! Может, это будет то же самое? Если бы, например, он пригласил ее в воскресную школу, и там она, отдавшись Христу, нашла радость… Тут злой дух стал противоречить ему:
"Ты хочешь вести Марию в воскресную школу? Да подумай, на кого она там будет похожа! У нее ведь нет ни одного приличного платья, над ней все будут насмехаться! Впрочем, она никогда не согласится идти с тобой, и потому оставь ее в покое!"
"Тип Леви, ты трус! — обличала его совесть. — Неужели после всего, что Бог для тебя сделал, ты из- за насмешек побоишься привести Марию в воскресную школу?"
"Все равно я приглашу ее!" — внутренне воскликнул Тип.
Вот потому он медлил сегодня утром, не зная, как вступить в разговор с Марией. И вдруг она сама пришла ему на помощь.
— Тип, у вас в воскресной школе поют?
— Конечно! — обрадовался Тип. — И очень красиво получается! Нас много, и мы поем под музыку. Пойдем сегодня со мной, послушаешь!
— Я не против, мне так надоела домашняя жизнь! Если бы я знала дорогу, с удовольствием сходила бы туда.
— Так пойдем со мной! — словно боясь потерять храбрость, быстро проговорил Тип.
Мария, одев старенькое малиновое платье и шляпу с синей отделкой, отправилась с Типом в воскресную школу. Там ее поместили в группу хорошо одетых девочек, от чего сначала она немного смутилась.
Господин Гольбрук подозвал Типа и спросил:
— Ты ведь хочешь приходить сюда регулярно, не так ли?
— Да.
— В таком случае, можешь выйти из группы, где ты был до сих пор и оставить место для тех, кто приходит изредка. С сегодняшнего дня ты будешь ходить в мою группу. Хорошо?
Ни разу в жизни Тип не переживал еще такой радости, как сегодня!
Идя вслед за пастором, он чуть не прыгал от восторга. Но, увидев указанное место, покраснел, и чуть было не остановился от неожиданности:
свободное место было только рядом с Фредом Гольбруком. Типу казалось, что он ни за что на свете не сядет рядом с ним, даже тут, в воскресной школе, после того, как Фред навлек на него незаслуженное наказание.
Но пастор ждал, когда его новый ученик займет свое место, и Типу ничего не оставалось больше, как сесть с Фредом, который, впрочем, ни словом, ни взглядом не помешал ему во время всего урока. Сначала в сердце Типа было так много горечи, что он никак не мог сосредоточиться, однако, когда господин Гольбрук стал рассказывать о страданиях Иисуса на кресте, это чувство рассеялось. Слова пастора были слишком просты и трогательны, чтобы не подействовать на его сердце.
Когда урок закончился и дети разошлись, пастор, положив руку на плечо Типа, спросил:
— Что с тобой сегодня, друг мой? Тип покраснел.
— Ничего… это так… пустяки…
— У тебя что- то произошло с Фредом в школе?
— Да, — видя, что пастор отгадал, смело подтвердил Тип.
Господин Гольбрук сел.
— Расскажи мне, Эдуард, в чем дело?
— Фред сказал учителю, что я бросил бумажный шарик, тогда как я этого не делал. Меня за это наказали.
— Ты правду говоришь?
— Конечно!
— И ты об этом говорил учителю?
— Не один раз. Но Фред утверждал, что видел, как я бросал.
— Эдуард, можно ли верить твоему слову? Всегда ли ты говорил правду?
Тип опустил голову, губы его задрожали. Немного погодя он признался:
— Я часто лгал, но в этот раз сказал правду. Теперь я всегда стараюсь говорить правду. Бог знает это!
— Я тоже знаю это, — продолжал господин Гольбрук, — и верю, что Фред ошибся. Ты очень сердит на него из- за этого? Скажи мне, разве ты не можешь победить это нехорошее чувство?
Тип покачал головой.
— Меня наказали из- за Фреда, а я этого не заслуживал.
— Подумай, Эдуард, если бы Христос действовал также как и ты, и прощал бы только тех, кто правильно относится к Нему, простил бы Он тебя?
Тип молчал. Он никогда еще не задумывался над этим.
Пастор раскрыл свою Библию.
— Я хочу тебе показать, что говорит об этом наш светильник.
Тип прочел указанный стих:
— "А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших". На этом, попрощавшись, господин Гольбрук ушел. Во время их разговора Мария стояла в стороне. Она не дожидалась брата, а просто решила выйти последней, чтобы не слышать насмешек над своей одеждой. Ей не особенно посчастливилось в этот раз: она мало что поняла из объяснений учительницы. К тому же несколько девочек смущали ее своими презрительными взглядами. Все же пение Марии очень понравилось. Вероятно, Бог предназначил Типа для довершения в ней Своего дела.
