Тинкер шмыгнула в дверной проем.
Кажется, Даррек за ее спиной не заметил, что она сбежала.
— Посмотрите, это черный код!
ЗМА не сдавалось:
— Нахера мне знать, какого он цвета! Это Эльфдом!
Стараясь не шуметь, Тинкер вошла в помещение и обнаружила, что она оказалась в пустой больничной палате. Она слышала, как по коридорам разносится эхо топающих сапог. Эхо стремительно приближалось, отрезая ей путь к отступлению.
Единственным выходом оставалось спрятаться. Помимо кровати, ночного столика и стула для посетителей, единственным предметом мебели в палате был большой шкаф. Тинкер открыла дверь и обнаружила, что нижняя часть состоит из множества маленьких ящиков. Какой странный гардероб… Но верхняя часть представляла собой высокую полку, где можно было повесить блузку или рубашку. Ну что ж, полка так полка. Тинкер залезла на полку, легла, скрючившись, и ногтями закрыла дверь изнутри.
Биение ее собственного сердца заглушало все остальные звуки… Но вот кто-то вошел в комнату. Широким шагом этот кто-то направился прямо к шкафу. Дверца открылась, и на Тинкер уставился Дерек Мейнард. Над его плечом нависало локационное заклятие.
— Бывают времена, когда я ненавижу магию, — сердито произнесла Тинкер, не слезая с полки.
— Ты из тех девочек, которых нелегко поймать, — парировал он.
— К сожалению, не так уж нелегко. — Она нехотя распрямилась и спрыгнула вниз.
Мейнард сунул руку в карман и достал яркий желтый прямоугольник.
— Хочешь жвачку?
— Меня учили не брать конфеты у незнакомцев.
Он поднял бровь, словно хотел сказать: «Продери глаза!», или «Не валяй дурака!», или что-нибудь действительно остроумное. Тинкер подумала, что в этом заключается одно из преимуществ умения держать язык за зубами: люди сами придумывают за тебя диалоги, да еще такие, что ты и вообразить не мог. Но ей самой это не удавалось: она никогда не умела сохранять спокойствие. Чертыхнувшись, она взяла предложенную ей жевательную резинку.
Жвачка наполнила ее рот сладостью — словно в противовес отчаянно бьющемуся сердцу.
— «Джуси Фрут», — определила она марку. — Говорят, она нравится эльфам.
— «Джуси Фрут» и арахисовое масло. — Мейнард развернул пластинку и для себя. — Мне всегда было интересно, вкус — это вопрос культуры или нечто, заложенное генетически? Видит Бог, есть и человеческие культуры с куда более причудливыми вкусами.
Она пожала плечами, не зная, что ответить. Сейчас это ее не очень-то занимало. Зачем они тут стоят и обмениваются дурацкими репликами? Мейнард выследил ее, но означает ли это, что он собирается выдать ее агентам НСБ и развеять забавное заблуждение? Тинкер демонстративно неторопливо жевала резинку, а Мейнард внимательно смотрел на нее. И вдруг протянул руку и потер треугольник у нее между бровей.
— Откуда это взялось?
— Ветроволк. — Она откинула назад голову. Вдруг до нее дошло, что если кто из людей и знал смысл этой отметины, то это был Мейнард. — Что означает этот знак?
— У эльфов жесткая кастовая система, но иногда эльф высокого ранга может поднять эльфа более низкого ранга до уровня своего. Тогда он отмечает его таким знаком, gay. — Мейнард снова потрогал ее лоб. — И они становятся членами его касты, со всеми правами и привилегиями.
— Но зачем Ветроволк поставил мне этот знак?
— А почему ты не спросила его в свое время?
— Я ничего не заметила, пока он не ушел. А с тех пор я его не видела.
— А! — пробормотал Мейнард и ничего не добавил.
Мейнард слишком долго имел дело с эльфами. И поэтому стал почти таким же скучным, как они. Тинкер иногда казалось, что они могут весь день ничего не делать, просто жевать резинку.
— Итак, вы собираетесь отдать меня в лапы НСБ?
— Не могу, — сказал Мейнард.
— Не можете? Не будете? Не хотите?
— Согласно правилам Договора, ни один эльф ни одной касты не может быть переправлен на Землю ни одним человеческим органом власти ни по каким причинам.
— «Права и привилегии»?
Мейнард кивнул.
Да, солнышко проглянуло сквозь тучи, но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Тинкер испытала удачу:
— Не думаю, что НСБ смотрит на вещи под тем же самым углом.
— Мне, собственно, наплевать. — Мейнард чуть шевельнул плечом. — Этого не позволит лорд Ветроволк — а больше меня ничего не волнует. Я стараюсь быть тактичным в отношении эльфов. И не хочу досадить вице-королю лишь для того, чтобы облегчить работу двум федеральным агентам, писающим от радости, что у них в руках пушки.
