Уже через десять минут ходьбы, оставив склад по правую руку, Тинкер поняла, насколько велик комплекс, захваченный они. Длинное здание достигало в длину четверти мили, а то и больше. За ним следовало довольно широкое пустое пространство, а потом начался другой склад, тянущийся вдоль ручья. В конце второго склада ее внимание привлекла толстая колонна из белого известняка, освещенная лунным светом. Она подняла глаза. Массивный мост пересекал долину несколькими изящными арками, составлявшими вместе шестнадцать сотен футов в длину и поддерживавшими пролет, взметнувшийся футов на двести над ручьем. Даже в городе мостов это чудо архитектурной мысли было уникальным, и Тинкер сразу его узнала.
Мост назывался Уэстингхаус, а это означало, что они избрали своей базой старый Уэстингхаусовский завод электрических авиатормозов. К счастью, Тинкер пошла в правильном направлении, потому что Край проходил сразу за северной границей завода. Извивистое русло реки Мононгаэла и сам Край полностью изолировали этот маленький кусочек Питтсбурга, а эльфийский лес глубоко проник на его территорию, постепенно заполоняя его. Последние новости из этого района гласили, что какой-то зверь поубивал и съел последних его обитателей-людей. Теперь Тинкер подумала: а не имеют ли они отношения к этим слухам.
Но это было уже неважно. Главное, что теперь она знала, где находится, и знала, куда идти за помощью. Она продавала металлолом со своей свалки на конвертированный заводик по переработке металлолома, расположенный ниже по реке. Заводик работал двадцать четыре часа в сутки, переплавляя обломки обшивки, фермы, детали и прочий стальной хлам в плоские заготовки, которые затем баржами доставлялись вверх по реке на прокатный стан в Дрейвосбурге. Стоял заводик примерно в трех милях отсюда. К несчастью, большинство рабочих теперь жили на другом берегу речки, где многие мили перенесенного Питтсбурга защищали их от дикой эльфдомской природы и где было полно баров.
Путь вдоль самого края ручья показался Тинкер очень медленным, и к тому же черные ивы и прыгучие рыбки представляли собой дополнительную опасность. Она решила рискнуть и пойти по улице.
Она услышала звук мотора и увидела свет фар, пробежавший по проводам над головой всего за несколько мгновений до того, как показалась сама машина. Тинкер нырнула обратно в тень, но тут узнала автомобиль. Перед ней был один из «роллс-ройсов» Ветроволка.
— Эй! — закричала она, выходя на свет. — Стой!
Машина резко заскрипела тормозами, и дверь водителя резко распахнулась. К ее удивлению, из машины вышла Воробьиха, одетая в траурное черное платье; ее светлые волосы были заплетены в скромную косу. Она предстала перед Тинкер в самом неприкрашенном виде за все время знакомства.
— Тинкер? Ты что тут делаешь?
— Совершаю побег! — засмеялась Тинкер, перебежала улицу и потрогала чудесную, прекрасную машину. — Ветроволк с тобой? А Пони?
— Сейчас глухая ночь, — ответила Воробьиха. — Они два дня обшаривали реку и теперь, полагаю, уже спят. Как тебе удалось сбежать?
— С помощью вот этого! — гордо ответила Тинкер, демонстрируя самодельную оглушающую дубинку.
— С помощью этой маленькой штучки? — Воробьиха протянула руку. — Что это?
Не раздумывая, Тинкер протянула свое оружие Воробьихе.
— Это оглушающая дубинка. Просто касаешься ею кого-нибудь, нажимаешь курок, и твой противник становится беспомощным.
— Вот так? — спросила Воробьиха, направляя дубинку на нее и держа палец на курке.
— Осторожно! — забеспокоилась Тинкер и протянула руку, чтобы забрать оружие.
Но Воробьиха уперла конец дубинки в протянутую ладонь Тинкер.
Боль была мгновенной и интенсивной. Все мышцы мгновенно парализовало, и Тинкер начала падать.
Воробьиха подхватила ее.
— Так-то, умница ты моя. Надо сказать Томтому, чтобы он получше приглядывал за тобой.
К тому времени, когда она очнулась, Воробьиха успела связать ее и засунуть в машину.
— Ты что, с ума сошла? Почему ты на них работаешь?
— Иногда лучшим инструментом является очень большая палка.
— Что ты имеешь в виду, черт побери?
— Я использую они, чтобы исправить неправильное, — ответила Воробьиха. — Я собираюсь вернуть вещи туда, где они должны быть.
