Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери - страница 40

Хотя я и вырос в пригороде, до сих пор не могу понять некоторых его особенностей. Например, какая-то неопределенность, пустота, — и в моей семье это присутствовало в значительной мере. На стенах в нашем доме висели картины, но я не помню, нравились ли они моим родителям, купили они их или кто-то им их подарил. Словно они всегда там висели, но никто никогда не останавливал на них взгляда. Помню, как-то сидел, глядя на одну из них, и думал: «Что, черт возьми, это значит? Зачем тут эти смолистые гроздья? Откуда они их взяли?»

Если ты вырос в пригороде, это значит, что ты провел детство в таком месте, где нет ощущения истории, ощущения культуры, где полностью отсутствуют какие-либо страсти. Не помню, чтобы кому-нибудь нравилась музыка. И никакого проявления эмоций. Все было очень странно. «Почему эта вещь здесь?», «На чем я сижу?» — ты никогда не чувствовал какой-либо связи с предметами. Тебя принуждали или приспособиться и отказаться от значительной доли своей личности, или создать свой очень прочный внутренний мир, где ты мог бы чувствовать себя изолированным от других.

Однако фильм не автобиографичен; для меня было важно оставаться по возможности объективным. Вот почему я чувствовал: мне очень повезло — у меня снимается Джонни. Он привнес множество близких ему тем, которые меня очень заинтересовали в ходе нашего разговора. Я наблюдал за Джонни, и его мир становился мне в чем-то понятнее.

Джонни Депп, звезда детективного сериала для тинейджеров «Джамп-стрит, 21» и фильма Джона Уотерса «Плакса», неизменно рассматривался Бёртоном в качестве главной кандидатуры на роль Эдварда Руки-ножницы, хотя первоначально режиссер встречался по этому поводу с Томом Крузом.

Всегда говорят, что существует список из пяти самых популярных у публики актеров, и три позиции в нем занимает Том Круз. Я научился быть открытым на начальной стадии работы и разговаривать с людьми. Том, конечно же, не был моим идеалом, но мы с ним встретились. Он вызвал у меня интерес, но, думаю, в итоге все получилось наилучшим образом. Возникло множество вопросов — суть их я уже толком не помню, — но в конце встречи я выразил свои ощущения примерно таким образом: «Замечательно, что у вас столько вопросов по поводу главного героя, но либо вы беретесь за эту роль, либо нет».

Я рад, что Джонни сыграл Эдварда. Не представляю, чтобы кто-то еще мог бы так сделать это. А ведь я толком не знал его, не смотрел этого сериала с ним, но, наверно, где-то видел его фотографию. Я питаю особое пристрастие к глазам людей, особенно важны глаза у такого персонажа, как Эдвард, который почти не говорит. Я хотел пригласить Джонни на эту роль с самого начала, но был открыт для контактов с другими людьми: решил, что проявил некоторую чванливость, когда приступал к работе над своей первой картиной. Отметал с ходу некоторые кандидатуры, потому что они мне не нравились, а порой встречался с человеком, и оказывалось, что он совсем не такой, каким я себе его представлял. Вот почему я старался быть непредвзятым, ведь неожиданный результат встречи с актером тоже не исключен.

В Америке Джонни был в первую очередь известен как идол тинейджеров. Он считается трудным в общении, замкнутым человеком, про него в прессе понаписано множество всяческих небылиц. Джонни — просто замечательный парень, смешной и сердечный. Вполне нормальный человек, по крайней мере в моем понимании этого слова, но его воспринимают как мрачную, тяжелую и странную личность и судят по чисто внешним проявлениям. Однако он совсем не такой, поэтому тематика «Эдварда» — образ и его восприятие, когда человека считают совершенно не таким, какой он есть на самом деле, — знакома Джонни не понаслышке. Слова «странный» и «чудак» имеют так много интерпретаций, и неким причудливым образом он относится к этим чудакам, уродцам, поскольку так его воспринимают. Резкая смена тем и восприятий — именно то, на что он реагирует наиболее непосредственно, потому что постоянно с этим сталкивается. В таблоидах его изображают клоном Джеймса Дина