Инспектор слегка кивнул в ответ, аккуратно поднялся и, не глядя по сторонам, миновал стойку, кухню, непринужденно держа руку в условленном жесте, за стеклянной дверью увидел лестницу и поднялся наверх. Через обитые двери вошел в полутемный зал, в конце которого полупрозрачный занавес отделял от публики сцену. За занавесом видны были танцующие фигуры.
Чья-то рука легла ему на плечо и мягкий голос спросил: — Вы одни? Нуждаетесь в обществе?
Глаза Бревер постепенно привыкли к полутьме. Мужчине, стоявшему рядом, могло быть около тридцати. Похоже, он был накрашен, волосы разделены на пробор посередине, вокруг запястья висел золотой браслет, усаженный пестрыми камнями.
— Вначале я хотел бы посмотреть, — сказал Бревер, внимательно изучая взглядом обстановку.
— Как вам угодно, — услышал он разочарованный вздох. — Я всегда к вашим услугам.
Непроветренное помещение оставалось полупустым. На двух скамьях, тянувшихся по обе стороны зала, шевелились непонятные фигуры. За занавесом шло представление. Танцовщица — судя по четким контурам тела, обнаженная, извивалась под глухой аккомпанемент фортепиано. Когда она приближалась вплотную к занавесу, её магически стройное тело, казалось, можно было достать рукой.
Бревер присел к низкому столику.
Луч света, проникший снаружи и тут же исчезнувший, сказал, что кто-то вошел через противоположную дверь. Вошедшая женщина оглянулась вокруг. Бревер узнал Эвелин Паркер. Вспомнил фотографию, которую приносил Лоуэтт. Характерный профиль, да и все лицо. Сознательно подчеркнутая копия кинозвезды.
Откуда-то вынырнул тип с пробором, подошел к Эвелин, сел с ней в угол, выслушал её и махнул рукой в сторону Бревера. Эвелин встала, непринужденно подошла к столу и уселась напротив инспектора. С интересом изучила свой маникюр. Потом спросила:
— Вы один?
Бревер кивнул.
— Да. От меня сбежала жена.
— Ох, как страшно! И вы уже ищете замену?
— Замену? Ни за что. Утеху — да, но не замену.
И тут она спросила в лоб:
— Кто вас сюда послал?
Он решился мгновенно. Колебания могли его выдать.
— Фред, — сказал он, — из «Циндереллы». — Это было подобное заведение.
Эвелин удивленно взглянула на него.
— Конкурент?
— Я спешил. Фред мне ничем не мог помочь — проблемы с поставками. Но Фред любит собирать меленькие зеленые гравюры с портретами президентов Соединенных Штатов посередине — а у меня их целая коллекция — вот он и дал мне этот адрес.
— Какое совпадение! — сказала она. — Я тоже собираю такие гравюры, и просто без ума от президента Джексона.
Бревер понимающе кивнул. Президент Джексон красовался на двадцатидолларовых банкнотах.
— Пока бедный брошенный супруг может пополнить вашу галерею только иным портретом, — и в ладонь ей втиснул пятерку. Элегантно засунув её в боковой кармашек маленькой черной лакированной сумочки, Эвелин встала.
— Думаю, мы ещё увидимся, когда вы получше разберетесь в своих гравюрах.
Раздались аплодисменты, занавес вдруг раскрылся и свет погас. Только красные софиты обрисовывали силуэт девичьей фигуры. Длилось это только мгновение, потом все поглотила тьма. Когда в зале снова зажглось слабое освещение, танцовщица исчезла и занавес висел неподвижно.
Бревер оглянулся. Эвелин исчезла.
Он встал. И тут его взгляд упал на мраморную доску стола. Перед ним лежал маленький белый пакетик. Мягкий на ощупь, с порошком внутри.
Торопливо сунув его в карман жилета, он вскочил, подбежал к обитым дверям и поспешно их распахнул. На площадке стоял тип с пробором, удивленно уставившись на него. Бревер оттолкнул его в сторону, торопливо сбежал по лестнице, через кухню и мимо стойки в зал. Все те же типы — или другие, но неотличимые от тех, кто был тут раньше — заполняли зал. Его окружил все тот же тепловатый запах. Продавщица в облегающей гусарской форме подпирала колонну.
Гэйтски сидел один. Когда они с Роджером встретились взглядами, показал глазами на выход. Старший инспектор едва заметно кивнул головой, протолкался между танцующими и выскочил из бара. Огляделся по улице в обе стороны. Эвелин нигде не было. Из-под арки соседнего дома кто-то свистнул. В тени здания стоял Лоуэтт. Когда старший инспектор остановился рядом, он сказал:
