«Я считал себя человеком очень сильным, а был лишь маленьким и ничтожным. Я видел, как распадается мое тело, словно вещество, никогда не имевшее настоящей реальности, как пепел на ветру. Кому я причинил вред на земной поверхности? Незримые грехи... Может быть, я согрешил в своих помыслах? Намерения для меня значат то же, что и поступки, они даже важнее поступков».
Боль исчезла так же внезапно, как и появилась.
– Не могло это быть следствием грыжи, о которой вы говорили? – спросил я.
– Не думаю. Врачи не видят связи. Мне кажется, это была не просто физическая боль. Причина ее таилась в моей душе.
– Вы считаете, что были за что-то наказаны?
– Возможно. Может быть, не желая того, я нарушил один из законов Природы.
– Вы имеете в виду дельфинов?
– Да.
Уильям Уиллис уже говорил мне об этом. Как и на «Кон-Тики», его меню разнообразили летучие рыбы, падавшие на плот. Но он еще ловил на удочку дельфинов. Хотя первый дельфин утащил его в море, он ловил их потом все время.
– Я ел их сырую печень, очень питательную и богатую витаминами. Правда, когда я убивал дельфинов, у меня были угрызения совести. Я слышал их дыхание, такое же, как у нас. Но, отрубая им голову, я никогда не разбивал черепа, зная, что их мозг удивительно похож на человеческий.
– А летучих рыб есть не грех?
– Они падали ко мне на плот, словно дар Природы. И я видел порой, как все вокруг их пожирают. Они выпрыгивают из воды и летят по воздуху, чтобы спастись от дельфинов, которые преследуют их под водой, и тогда парящие над волнами буревестники бросаются на них и уносят в клюве.
Проследим по карте путь «Семи маленьких сестер» через необъятный океан. Почти на середине пути, между Галапагосскими и Маркизскими островами, рядом с точкой определения места в полдень 6 августа вписано два слова: «Без воды».
Четыреста пятьдесят литров воды при отплытии. Однако соленые волны постепенно разъедали места спайки бидонов, и пресная вода стала вытекать. Осталось всего тридцать шесть литров. Уиллис сразу продумал несколько решений:
1. Ограничить потребление воды одной чашкой в день и остановиться на Маркизах вместо того, чтобы идти к Самоа. Это решение было им отвергнуто.
2. Выдавливать воду из пойманной рыбы. Решение частичное, так как «мне приходилось проводить целые дни, не видя ни одной рыбы».
3. Пить морскую воду.
«Плавая на судах, я часто выпивал по чашке морской воды, чтобы заставить действовать кишечник. Четыре года назад, плавая на танкере порта Суэц, я каждый день выпивал четверть литра морской воды, чтобы бороться с воздействием бензинных паров. Я был уверен, что ее можно пить, по крайней мере по чашке в день, без всяких последствий».
Уиллис пил ее без вреда для себя, сохраняя пресную воду для мачики. Набирать воду он старался в то время, когда поблизости не было акул – исключая Длинного Тома, на которого по-прежнему можно было положиться. «На ночь он уходил на полтора-два метра вглубь, но днем снова оказывался близ поверхности. Я с удивлением думал, что же он ест и когда ест. То, что я ему бросал, не позволяло набить как следует брюхо. Несомненно, он без вреда для себя мог поститься целый месяц. Спал он, плавая. Прямо перед его ужасной зубастой пастью всегда плавали три рыбы-лоцмана, сантиметров пятнадцати в длину, и порой задевали его. Длинный Том не обращал на них внимания». Приближались к плоту и киты. Уиллис видел их в такой же близости, как Тур Хейердал и его спутники, слышал, как дышат эти гигантские морские лошади.
Если, находясь в открытом море, вы видите при восходе солнца, что небо приобретает медный оттенок, пусть это вас насторожит заранее. 1 сентября. Плот находится теперь прямо к северу от Маркизского архипелага. Исчезли летучие рыбы, меньше стало дельфинов, стаи морских птиц улетели к югу – к земле. Днем погода остается ясной, но при закате солнца горизонт затягивается тучами цвета серы. Быстро наступает тропическая ночь, и почти сразу разыгрывается шторм.
Уильям Уиллис чувствует себя теперь хорошо. Одной рукой он крепко держит руль, и дождь, что хлещет прямо в лицо, ему скорее приятен: это ведь пресная вода. Шквал набегает за шквалом, вырываясь из темноты ночи длинной черной стеной в то время, как начинает завывать ветер. Уиллис успевает подумать: «Лучше бы убрать теперь грот». Он даже успевает отдать фал, закрепленный рядом с рулем. Парус спускается на один метр, потом хлопает и рвется. Начинается свистопляска.
