- Он действительно ненормальный, раз додумался до такого, - сказал он сам себе, освещая стены тоннеля.
Он был довольно узким и неровным – было заметно, что рыли его без должного оборудования. Освещения здесь не было, приходилось по прежнему довольствоваться слабым светом фонаря. Где-то в дали завывал ветер – похоже, что про вентиляцию строители не забыли. Ощущалась неприятная холодная сырость – она еще больше усугубляла негостеприимность этого места. Впрочем, для спасающегося бегством Кастлетта это вряд ли было бы проблемой.
В голове журналиста вновь стали всплывать неприятные воспоминания, по коже прошел легкий морозец. Он снова под землей, снова в поиске – но теперь один, и помощи ждать неоткуда. «Сколько еще придется спуститься в глубины, чтобы обрести покой?» - устало спросил он сам у себя. Мгновенный ответ из подсознания заставил его содрогнуться. «Только под землей ты сможешь его обрести» - с издевкой ответил внутренний голос, и Рауль поспешил выбросить мысли прочь.
Тоннель был весьма длинным. Осторожно продвигаясь вперед, освещая пространство перед ногами, Рауль прошел уже не меньше сотни метров, но подземный путь и не думал заканчиваться. Вскоре тоннель достиг кирпичной стены, под углом перерезающей путь, и отклонился на несколько градусов в сторону. Журналист потрогал кладку – ей было не меньше полусотни лет. Действительно, при строительстве пути для побега землекопы не учли глубину залегания погребов и подземных этажей, вот и выходили такие слишком поздние промашки. Путь продолжался, и через еще пять сотен шагов изрядно уставший и потрепанный Маршанд достиг развилки.
- И куда дальше? – тихо спросил он сам себя. Первой мыслью было достать карту – однако на ней не было ничего за пределами старого здания. Рауль решил довериться интуиции и пошел в правую сторону. Дышать здесь, под толщей земли, в этих узких проходах было настоящим мучением. Рауль шел медленно, стараясь не тратить зря силы, но его то и дело настигала одышка. Неясные контуры стен и потолка периодически начинали плыть перед глазами, приходилось останавливаться и приводить себя в чувство. В эти моменты вновь возвращалась беспощадная тихая паника – худший враг в такие моменты.
«Я дойду… Я справлюсь.» - Маршанд повторял эту фразу как мантру, которая поддерживала его дух. Наконец путь кончился – дальше тоннель был перекрыт серьезным завалом.
- Как… все? – разочарованно спросил себя Рауль. Однако через мгновение он вспомнил, что подземный ход, если бы он шел к дому Кастлетта, должен был быть завален обломками обрушившихся перекрытий. Внезапно краем глаза он заметил незнакомый темный объект возле стены тоннеля, присыпанный битым камнем. Рауль подошел ближе, подсвечивая себе фонарем.
- Боже, это же… - не веря своим глазам, он наклонился к мертвому изувеченному телу.
Это был Кастлетт. Да, сомнений у Рауля не было – он хорошо заметил его костюм за несколько мгновений до смерти. Пожилой мужчина, невысокого роста, с небольшой бородой и густыми бровями, могущественный человек этого города – теперь лишь разлагающийся труп, полный ран и пятен, в темной пыли собственного дома. Выпрямившись, журналист хорошо осмотрелся вокруг – больше ничего подозрительного не было. Лишь на одной стене виднелись едва заметные царапины.
«Надо проверить другой путь» - сказал он сам себе и торопливым шагом вернулся к развилке.
На другом направлении царапины и следы на стенах стали обнаруживаться чаще. Теперь были понятны безрезультатные попытки жандармов отыскать машину – ее здесь просто не было. Самюэль смог бежать… но куда?
Тоннель вышел в небольшую подземную полость, из которой от него оставалось жалкие десять метров. Дальше уже виднелся яркий дневной свет, слышалось гудение ветра. Глаза журналиста заприметили небольшой потухший костерок и обрывки холщового мешка – здесь явно кто-то скрывался или пытался переждать грозу. Знал ли этот кто-то о этих туннелях, или принял его за невзрачную нору в земле – ответ на этот вопрос был не столь важен.
Маршанд вышел наружу. В глаза ударил нестерпимо яркий для непривыкших глаз свет, в легкие ворвался сырой прохладный воздух. Когда он наконец смог открыть нормально глаза, то обнаружил себя на берегу небольшого озера на краю города. За ним начиналась гряда зеленых, поросших мощными деревьями холмов, с другой стороны на расстоянии виднелись утлые домики бедняков. Серая, лишенная радости картина, но после подземелья она казалась весьма дружелюбной.
