— Разумеется, — отвечает Сияющая Голова.
Волосатая Голова наклоняется и подымает одеяльце Тихой.
— Моя первая жена показывает, что вы должны посмотреть правую ручку дочери моей второй жены, отец Ядин. Взгляните сюда.
Сияющая Голова встает перед Жестким Ртом, наклоняется и тянется к Тихой. Пальцы его холодные и влажные, когда они берут ее ручку и вертят ее. Рука болит.
— Какие ужасные синяки! — Сияющая Голова выпрямляется и поворачивается к Жесткому Рту. — Женщина, разве ты не понимаешь? Ты причиняешь своей дочери сильную боль. Это может принести ей непоправимый вред. Ты это понимаешь? — Сияющая Голова поворачивается к Добрым Губам. — А ты вообще что-нибудь понимаешь?
Добрые Губы кивает и поднимает взгляд на Волосатую Голову. Добрые Губы долго шевелит пальцами Волосатой Голове.
Волосатая Голова говорит:
— Она понимает.
— Простите меня, министр Амин, но мне кажется, она показала больше.
— Да. Больше. — Кажется, что Волосатая Голова с болью выдавливает из себя эти слова. — Моя вторая жена верит, что ребенок умеет говорить. Причина, что она ее щиплет, заключается в том, чтобы заставить ее подать голос. Она силой пытается заставить ребенка заплакать.
Сияющая Голова хмурится, смотрит сначала на Жесткий Рот, потом вниз на ребенка. Через мгновение он поднимает глаза на Волосатую Голову.
— Как долго это продолжается? Некоторым синякам уже неделя.
Волосатая Голова исчезает из вида. Его голос раздается издалека.
— С тех пор, как ребенок родился.
Лицо Волосатой Головы снова появляется на виду. Он смотрит на Жесткий Рот гневными глазами.
— Женщина, в родильном доме священники сказали тебе, что твоя дочь не может говорить. Ты думаешь, эта крошка изменит мир? Заверяю тебя — твоя дочь говорить не может. Я сам был там, когда служительница принесла тебе твоего младенца. Я видел, что она сказала тебе.
Волосатая Голова приложил пальцы к губам, потом опустил руку, сжатую в кулак.
— Тихая — показала тебе девушка. Ты помнишь?
Жесткий Рот смотрит в ответ со страхом, но также и с гневом. Жесткий Рот начинает шевелить пальцами на Волосатую Голову, но Волосатая Голова шлепает Жесткий Рот по руке.
— Нет! — восклицает Волосатая Голова, — ты не слышала, как она плачет! Ты не могла слышать ее плач! Ты слышала ее брата-близнеца, твоего сына Рахмана. Только его ты и слышала.
Жесткий Рот снова поднимает руку, и Волосатая Голова снова шлепает ее, заставляя опустить руку.
— Нет! Ты думаешь, что слышала плач двоих детей, но священники объяснили тебе, что это иллюзия, которую с твоим слухом сыграли лекарства. — Волосатая Голова тяжело вздыхает. — Тебе надо перестать это делать. Пожалуйста, остановись.
— Позвольте мне, — говорит Сияющая Голова.
Глаза Жесткого Рта полнятся слезами. Жесткий Рот порывисто отходит и исчезает из вида. Сияющая Голова кивает Волосатой Голове.
— Это тяжелая проблема, гораздо более частая, чем думают.
— То есть?
— Женщины молятся за окончание Проклятия, и мне кажется, все до единой. Кроме того, некоторые так сильно верят в окончание Проклятия, что погружаются в мир фантазий и воображают всякое. У меня был как-то пациент, старшая дочь которого вообразила, что может говорить. Ей было больше двадцати лет, и она стояла, шевеля губами…
— Отец Ядин, — прервал его Волосатая Голова, — пожалуйста, вернитесь к нашей проблеме.
Сияющая Голова потер подбородок и нахмурился.
— Обычно такие помрачения длятся всего несколько минут или часов. Несколько дней, самое большее, хотя мне известен случай, когда такое продолжалось более девяти лет.
Волосатая Голова взглянул вниз на Тихую:
— Моей дочери всего девять недель.
— Ваша вторая жена нуждается в помощи, министр. Я не слишком обучен оказывать такого рода помощь. С вашего разрешения, я могу подыскать подходящее заведение.
— Подходящее заведение?
— Да.
— Сумасшедший дом?
Сияющая Голова нахмурился.
— Сумасшедший дом — это древний вымысел с планеты-прародительницы. Я говорю о специализированной больнице, где…
— Невозможно.
Волосатая Голова потер глаза, взглянул на Добрые Губы и сказал Сияющей Голове:
— Это совершенно невозможно, отец.
— Заверяю вас, заведение весьма благоразумное и умеющее молчать…
