Бирн негромко кашлянул, и Бройд кивком велел комиссару огласить прочитанное.
– К нам едут коллеги с континента. – Бреннон прищурился на название: – Из Лин-ден-шт… тш… штрассе?.. Словом, уголовная полиция кайзера желает приобщиться к нашему опыту, потому что их весьма впечатлили наши успехи. В установлении, – прочитал комиссар, – порядка и законности в столь краткий срок в таком молодом государстве.
– Кайзера? – с изумлением переспросил Бирн. – А как они, простите, будут приобщаться? Я на их языке ни слова не знаю, а они на нашем?
– Гм-м-м, – глубокомысленно изрек комиссар и полистал пространное письмо в поисках ответа.
– Насчет этого не волнуйтесь, – сказал шеф. – Как заверяет меня заместитель начальника ОРБ, все прибывающие довольно сносно говорят на риадском. Всего их будет трое, и, на всякий случай, к ним приставят переводчика.
– Но почему едут к нам, сэр? – спросил Бирн. – Разве их не интересует столичная полиция?
– Кайзер Доргерна затеял реформу полиции и уголовного сыска, – пояснил Бройд. – Ему интересно, как все устроено на местах. Вот наше место они и хотят посмотреть.
– Черт подери! – воскликнул Натан, долистав до конца. – На наши головы свалится аж целый секретарь министра!
– Мистер Франц Эйслер, секретарь министра внутренних дел, – зачитал Бройд, мрачнея на глазах, – мистер Конрад Штрауб, старший инспектор столичного полицейского управления, и доктор Йоганн Ройзман, специалист по криминалистике. Нам уже велено облизывать и носить на руках. Видимо, кто-то оттуда, – он ткнул сигарой в направлении потолка, – хочет подлизаться к кайзеру Вильгельму. Пока у него самая большая армия, то и влияние на континенте тоже не из последних.
Бреннон тяжело вздохнул.
– Ну хорошо, кто-то оттуда хочет, а нам что делать? Вымыть департамент с мылом, поставить цветочки, расстелить шелковые ковры, организовать танец семи покрывал?
– Вы – собирайте чемодан, – сурово цыкнул Бройд. – Поедете со мной в столицу, встречать.
– Я?! – Комиссар подавился воплем «За что?» и умоляюще уставился на шефа. – Зачем?
– Бирн останется за старшего в вашем отделе.
«Опять?!» – отразилось на физиономии несчастного.
– Всем все ясно? Свободны. Поезд завтра в три сорок пополудни. Билет получите утром в экспедиции.
– Да, сэр, – глухо буркнул Бреннон, положил письмо на стол и оставил шефа наедине с сигарой; Бирн, излучая глубокую тоску, последовал за комиссаром.
* * *
– Мне кажется, вы не в настроении, – проницательно заметил Лонгсдейл; пес повернулся к комиссару в ожидании ответа.
– Угу, – пробурчал Бреннон и окинул кабинет страдальческим взглядом. Родное, можно сказать, гнездо! Они тут еще с первым комиссаром собственноручно стены красили и потолок белили! После революции, в сорок пятом-то году, где было маляров и штукатуров взять…
– У вас неприятности?
Натан упал в кресло и мрачно уставился на джентльмена с собакой.
– Как мы им это все объясним? – Он ткнул пальцем в элегантную фигуру консультанта и пушистую – пса. – Вот это все?
– Что объясним? Кому?
Бреннон, не жалея эпитетов, поведал Лонгсдейлу о грядущем нашествии. На кайзера комиссару было в общем и целом плевать, но кто их просил лезть сюда буквально ногами?!
– Почему вы думаете, что доргернская полиция никогда не сталкивалась с вмешательствами? – спросил консультант, явно стараясь утешить. Пес положил морду на подлокотник кресла и посопел в знак поддержки. Бреннон горестно фыркнул:
– Они, может, и сталкивались, да только вряд ли этот Штрауб лично гонял ифритов. Если Редферн не врет, вас таких всего-то сто двадцать семь, и увидеть вас можно реже, чем снег в июле.
– Да, – задумчиво кивнул Лонгсдейл, – нас не очень много. Ну так и не рассказывайте.
– Как? Непременно кто-нибудь проболтается! Хорошо еще, – добавил комиссар, смерив двуединую сущность, которую представляли собой человек и пес, тяжелым взором, – что мы вам ничего не платим и в учетных бумагах вы у нас не числитесь.
– Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
– Ну, может, – пробурчал комиссар. – Есть немного. Но сюда-то зачем переться?
Лонгсдейл поразмыслил.
