Успанный взял полотенце, утер пот с лица и попросил одного из охранников принести с виллы немного водки.
— После пяти сетов мне хочется выпить.
Охранник удалился, все время оглядываясь через плечо, пока не скрылся за кустарником. Вернулся он удивительно быстро, неся поднос с бутылками и стаканами.
— Выпьем за нашу встречу. Правда, нам придется придерживаться рамок светской беседы, мистер Дюрелл. Этим людям известно, зачем вы здесь.
— А вам?
— Разумеется. Мы знаем, когда вы покинули Женеву, когда — Стамбул, и когда прилетели в Тегеран.
— Для ученого вы неплохой разведчик.
— Я просто повторяю, что мне говорили.
— Тогда вы знаете, что я ищу Таню. Но не понимаю, почему не ищете её вы.
— Мою дочь спасут.
— Спасут? От кого?
Было видно, что Успанный чувствует себя неуютно. Он грустно улыбнулся.
— Я не могу говорить о ней. Надеюсь, вы понимаете? Это запрещено.
— Тогда нам почти не о чем больше разговаривать. А вы не хотите узнать, как она? Недавно я её видел. Мне кажется, вам, её отцу, должно быть интересно, как она выглядела, как её здоровье — физическое и душевное…
Успанный покачал головой.
— Вы её не видели.
— Видел. Она снова потерялась и скитается где-то в пустыне, почти лишившись рассудка.
Успанный побледнел.
— Люди из комитета мне такого не рассказывали. Вы имеете в виду, что нашли Таню, а потом снова потеряли? Но как…
Один из охранников предостерегающе что-то буркнул. Успанный сердито ответил:
— Должен же я узнать о моей дочери, Сергей.
И опять повернулся к Дюреллу.
— Вы в самом деле её видели?
— Она была в руках Хар-Бюри. Без удобств.
Дюрелл описал яму и тигра, и как они убежали и спасались от погони. Он старался рассказывать беспристрастно, не приукрашивая фактов эмоциями. Рассказал про фарси и грузовик «рено», про найденное Танино платье и её исчезновение.
— Она в душевном смятении. Я был с ней достаточно долго, чтобы это определить. Я провел ночь с ней рядом.
Успанный закашлялся.
— Она рассказала вам, что ей довелось испытать?
— Она сказала, что была на Луне, — без всякого выражения произнес Дюрелл, всматриваясь в лицо русского. В нем ничто не изменилось. — Но тогда я ей не поверил. А сейчас верю ещё меньше.
— Почему? Почему вы ей не верите?
— Вам лучше знать. Подразумевалось, что в космическом полете вы были с ней. Но такой полет никем не зафиксирован. Из московских отделов пропаганды никто даже не пискнул. Ни обрывка сведений, ни даже малейшего намека. Вы были на Луне, профессор Успанный?
Успанный передвинулся вдоль скамейки.
— Этот Хар-Бюри… Таня ему нужна как заложница?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Не могу. Это секретные сведения.
— Жизнь вашей дочери в опасности, профессор.
— Да, я это сознаю.
— Вы её не любите?
— Она самое дорогое, что есть у меня на свете. Моя жизнь и работа без неё не имеют смысла.
— Но вы абсолютно спокойны насчет нее.
Успанный бросил взгляд на охрану.
— На самом деле это не так.
— Если она опять попадет к Хар-Бюри, он отдаст её китайцам в обмен за поддержку его политических амбиций — за оружие, деньги, за все, что сможет у них выудить.
— Да, я тоже так полагаю.
— А вам не приходит в голову, что Таня окажется в Пекине у своей матери?
Успанный вздохнул.
— Это было бы ужасно.
— Тогда помогите мне отыскать её.
— Но чем я могу помочь?
— Расскажите мне о Луне.
— Невозможно.
— Расскажите всему миру правду. Тогда Таня не будет представлять для Хар-Бюри слишком большой ценности. У него просто пропадет к ней интерес. И у мадам Ханг тоже.
— Но тогда они убьют ее! — резко возразил Успанный. — Если она не будет им нужна, от неё избавятся и спишут это на ошибки и потери.
Охранники беспокойно зашевелились. Сергей многозначительно глянул на свое волосатое запястье.
— Профессор, вы уделили этому американцу достаточно времени.
— Да, я тоже так считаю, — расстроенно подтвердил профессор.
— Еще один, последний вопрос, — не дал закончить разговор Дюрелл. — Вы понимаете, что в любом случае Тане грозит смерть?
— Нет, они не убьют её. Но могут забрать в Пекин, что для меня одно и то же. — Красивое лицо профессора мучительно исказилось. — Но наши люди, конечно, над этим работают. У нас куда больше причин желать её возвращения, чем вы можете представить.
