Тени стали более контрастными. Полковник вел его вниз по лестнице, затем вдоль мрачного коридора, и наконец открыл дверь из толстых досок на тщательно выкованных петлях и взмахнул худой коричневой рукой.
— Сюда, мистер Дюрелл.
— Ради секретности вы пускаетесь на крайности.
— Я здесь занимаюсь самыми важными делами, сэр.
— Не мог бы один из ваших слуг приготовить мне ванну, доставить мою одежду из отеля и принести поесть? — вежливо попросил Дюрелл. — Я бы не отказался от икры, челло-кебаба и нескольких чашек кофе.
— Все будет исполнено.
Дюрелл зашел внутрь первым. Это было против всех правил. Но, в конце концов, он получил указание сотрудничать лично от генерала Макфи.
Комната была почти пуста. Ее обстановку составляли толстые каменные стены, стол, единственный стул и лампа с жестяным абажуром. Дюрелл успел лишь подумать о всех пустых задних комнатах, имевшихся в любом захудалом полицейском участке в каждом уголке мира, и повернулся к полковнику Сааджади.
Полковник нанес ему удар чем-то металлическим, зажатым в руке. Дюрелл не смог определить, что это за предмет. Уже падая он понял, что у него выбит зуб, и попытался схватиться за револьвер, но внезапно его снова ударили по лицу, и сквозь туман и красную пелену перед глазами он не мог даже разглядеть, кто его бил. Он бросился на Сааджади и попытался прорваться к столу в центре комнаты, надеясь обежать его и получить передышку. Кровь во рту хлестала вовсю. Он услышал, как Сааджади что-то резко, по-военному скомандовал. В комнату ворвались другие люди. Своей массой они отшвырнули Дюрелла назад, и он бедром врезался в угол стола. Согнувшись вдвое, он заехал коленом кому-то в пах, и был вознагражден за это свистящим шипением от резкой боли. А затем он рухнул под градом непрестанных могучих ударов.
И позволил себе потерять сознание.
Через некоторое время потолок перестал кружиться безумной каруселью. Свет бил в глаза. Элегантный ботинок пнул его в ребра.
— Мистер Дюрелл?
— И это называется сотрудничеством! — прохрипел Дюрелл.
— Итак, мы друг друга понимаем, — сказал полковник Сааджади.
— Ханух тоже в этом участвует?
— Нет. И его жизнь тоже в большой опасности.
— Ничего особо ценного он не знает.
— Вы ему не рассказали, как отыскать штаб-квартиру ХарБюри? рассердился Сааджади. — Но он сообщил, что у вас есть карта.
— Да, была. Но сейчас её нет.
— И вы её не показывали Хануху?
— Нет.
— И не рассказывали в деталях, где нашли Таню?
— Нет. Оставьте Хануха в покое.
— Могу оставить. А могу и нет. Это зависит от вас.
Дюрелл нащупал языком выбитый зуб и выплюнул его вместе со сгустком крови. Очень странно, но зуд от вшей стал просто невыносимым, он поддался ему и начал чесаться.
— Могу я сесть, полковник?
— Да. Но будьте осторожны. Мы знаем про вас все. Мы вас уважаем. Мы знаем, насколько вы компетентны.
— Только что я продемонстрировал, что не такой уж я и компетентный.
Сааджади засмеялся.
— А-а, я просто хочу расставить все на свои места с самого начала. Вы сейчас находитесь в моей стране, мистер Дюрелл. В моем доме. В моей личной тюрьме, если хотите. Поэтому вы должны покорно и любезно взаимодействовать с нами. А если нет — кто обнаружит ваше отсутствие? Никто не знает, что вы здесь. Ханух? Хорошо, если он переживет эту ночь. А другие полагают, что вы до сих пор блуждаете в Дашт-и-Кавир.
— Нет. Я позвонил в посольство.
— А-а, но это могли быть — как вы это называете — происки других агентов. Ханниган просто растерян, и ничего больше.
— Ура Рэйфу Ханнигану.
— Вы в хорошем настроении, и это прекрасно. Это меня радует. Жизнерадостные люди обычно словоохотливы.
— У меня больше нет карты.
— Что вы с ней сделали?
— Уничтожил два дня назад.
— У Биля была другая карта, как вы полагаете?
— Думаю, нет.
— Могли бы вы нарисовать её для меня?
— Сомневаюсь.
— Постарайтесь. Сядьте за стол. В верхнем выдвижном ящике карандаши и бумага. Но не ищите там оружия. Я не идиот, вы же понимаете. Сделайте мне копию карты Биля.
— Вы так страстно хотите её получить?
— Хар-Бюри — враг государства.
— И вы хотите до него добраться?
— Разумеется.
— Выбив мне зубы?
