Девушка, держа в руках стопку книг, обернулась к герцогу и сделала неловкий реверанс.
– Доброе утро, ваша светлость.
Он увидел, как широко раскрылись ее глаза при виде его не совсем обычной экипировки. Свободная черная сорочка была распахнута до пояса, и он не очень-то был уверен, что хотя бы панталоны застегнуты как полагается. Он еще не совсем проснулся, но весь кипел от ярости и возмущения. В отличие от него Лили в своем светло-бежевом платье являла собой воплощенную невинность. Она выглядела очень посвежевшей и отвратительно здоровой. Даже ее голос звучал совсем как прежде – чисто и звонко. И – о Боже! – она еще и улыбалась! Эта веселая безмятежная улыбка окончательно вывела его из себя.
– Быть может, вы потрудитесь объяснить?
– Объяснить что? – спросила она как ни в чем не бывало.
Он выразительным жестом обвел комнату.
– Объяснить, почему, зачем и каким образом вы ухитрились всего за один час совершенно разорить мою библиотеку. А также потрудитесь объяснить, как вы вообще осмелились появиться здесь, ведь я вам строжайше запретил приходить сюда.
Лили виноватым видом опустила голову, изображая раскаяние.
– Вам совершенно незачем кричать, ваша светлость. Я очень хорошо слышу.
– Но я не… – Ремингтон сделал глубокий вдох, поймав себя на том, что не может припомнить, когда, он последний раз повышал голос на женщину или, если на то пошло, когда последний раз кто-нибудь из женщин осмеливался столь открыто бросить ему вызов. Он взял себя в руки и сказал уже более спокойно: – Вы поставите все эти книги на место. И сделаете это сейчас же.
– Хм. Поставить на место. – Она растерянно оглядела комнату. – Боюсь, это будет слишком сложно. Я искала одну книгу, но если я поставлю все на место, то сразу запутаюсь, где я смотрела, а где нет. Вчера я точно видела у вас тут один из романов миссис Радклиф, но вот на какой полке…
– Вы хотите убедить меня, что из-за какого-то романа перевернули всю мою библиотеку?
– Вы снова кричите, ваша светлость.
– В своем собственном доме, черт возьми, я буду кричать сколько захочу и когда захочу! – Тем не менее он все же взял на полтона ниже. – Во-первых, уверяю вас, что в моем доме ни одного из этих дамских романчиков нет и никогда не было; во-вторых, если вы намеревались почитать какую-либо книгу, вам следовало обратиться к Диксби, он бы вам ее принес. И, в-третьих, у вас нет и не может быть никаких дел в этой комнате, пока я сам не позову вас сюда. Хотя после того, что вы здесь устроили, вряд ли вы еще когда-нибудь переступите порог этой комнаты.
Он вошел и с силой захлопнул за собой двери, стремительно прошел к своему письменному столу и сел, скрестив руки на груди. Его резкие, порывистые движения выдавали крайнее раздражение.
– А теперь извольте расставить все книги по своим местам. И мне не важно, сколько это займет у вас времени, хоть весь день.
– Мне ваши требования кажутся не совсем разумными, по-моему, вы преувеличиваете ущерб, нанесенный вашей библиотеке.
– Ах, вот как! Ну а разумным будет запереть вас в вашей комнате – до самого конца вашего пребывания в моем доме? Я пока еще не пришел к окончательному решению. Поставьте на место хотя бы те книги, что у вас в руках. Возможно, ваше послушание облегчит вашу участь.
Она гордо вздернула подбородок и с ненавистью взглянула прямо ему в глаза.
– Что ж, если это и есть ваше хваленое гостеприимство, то, боюсь, мне придется отказаться от него, и немедленно. Если вы будете так любезны и наймете для нас экипаж, я и моя служанка переночуем в «Двух лебедях» и завтра уедем на дилижансе в Брайтон. – Она положила книги на маленький столик и тоже скрестила руки на груди. – Принимая во внимание ваше отвратительное со мной обращение и те ужасные грубые выражения, которые вы себе позволяете, я просто вынуждена настаивать на этом. Можете сообщить вашему Диксби, что через час Элис вручит ему сундук с моими вещами.
Ремингтон не отрывал бешеного взгляда от чернильницы, стоящей на столе. Он просто не мог смотреть на Лили, слишком сильным было его желание схватить ее за плечи и как следует потрясти, чтобы вытряхнуть из нее эту дурь. Вернее, привести ее в чувство. Ее возмутительный тон и эти идиотские требования свидетельствовали о том, что она совершенно не учитывает его состояние, а значит, попросту не способна разумно оценить ситуацию.
