Она кивнула, но в ее глазах по-прежнему был безумный страх. Он смотрел на ее стиснутые кулачки, на припухшую губу, и внезапно ему захотелось обнять ее, прижать к себе, уберечь от горя и боли. Он не задумываясь убил бы того, кто посмел ее тронуть.
– Вы можете описать этого мерзавца? – Она только тихонько покачала головой. Герцог совсем расстроился. – Но, может быть, вы хоть что-нибудь вспомните? Цвет глаз, например, рост или сложение? Вы уверены, что это был не ваш слуга или кто-нибудь, кого вы хорошо знаете?
Она задышала чаще, еще больше сжимаясь от его вопросов. Приложив одну руку к горлу, другую ко лбу, она вновь покачала головой.
– Дышите медленнее, – приказал он, испугавшись, что она сейчас упадет в обморок. По своему военному опыту он знал, что со страхом лучше бороться строгостью, а не жалостью. – Вот так… а теперь еще несколько глубоких вдохов, и вам станет лучше.
Лили послушно сделала три глубоких вдоха, и постепенно ее дыхание выровнялось.
– Мне трудно ответить на ваши вопросы. Вернее… нечего.
Он не верил собственным ушам. Должна же она была помнить хоть что-нибудь! Или она так потрясена всем случившимся, что не очень понимает, о чем он ее спрашивает? Но как же, черт возьми, ее успокоить?
– Нам надо все хорошенько обдумать.
Однако, глядя на ее измученное личико, Ремингтон никак не мог сосредоточиться, поэтому он отвернулся к окну и уставился в ночную тьму. Он закрыл глаза, но перед его взором тут же возникла ужасная картина: девичья шея со следами от пальцев, ее сжимавших. Завтра они потемнеют и превратятся в отвратительные багровые синяки. Боже! Да у какого нормального мужчины, будь он в здравом рассудке, хватило бы духу стиснуть эту изящную шейку, чтобы лишить жизни это прелестное существо?! У прекрасной беспомощной женщины мужчина может забрать очень многое… Но зачем же ее убивать?
Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, едва он попытался представить того мерзавца. Кто он? Обычный грабитель, который так испугался, наткнувшись на хозяйку дома, что набросился на нее? Но какой дурак полез бы в дом, не удостоверившись, что хозяева отсутствуют? Да, но кому, кроме вора, понадобилось бы убивать ее? Однако, если вор знал, что Лили и ее отец собрались на бал, он вполне мог рассчитывать, что вернутся они только под утро. Как это обычно бывает. Но на этот раз Лили вернулась домой рано, и герцогу было отлично известно почему…
Он снова взглянул на нее. Если бы он не вмешался в ее жизнь в этот вечер, она, наверное, была бы сейчас на балу у Эшландов. Поддавшись порыву, он провел пальцами по ее щеке.
– Успокойтесь. Вам больше ничего не грозит.
.Экипаж внезапно остановился – они подъехали к Ремингтон-хаус. Герцог успокаивающе сжал Лили руку, затем, открыв дверцы, выпрыгнул из экипажа.
Едва он ушел, к Лили снова вернулись все ее страхи. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть отца. Что, если он уже вернулся домой и натолкнулся на того бандита?
Она зажмурилась и мужественно попыталась выкинуть из головы тревожные мысли. Гораздо разумнее было вспомнить все подробности происшедшего, выудить из памяти важные детали, которые помогут разобраться в том,
что произошло. До той минуты, когда герцог начал расспрашивать ее, она вспоминала только об отвратительной маске и об охватившем ее ужасе, который заставил ее бежать из дома. Она и не думала о таких мелочах, как цвет волос этого разбойника или его рост. В первый момент он показался ей просто великаном, но сейчас, вспомнив, как все было, она поняла, что он ростом с нее. Волосы? Их вообще не было видно. Черный капюшон целиком скрывал его голову, была видна только маска.
Она представила себе эту маску – такой, какой увидела ее в зеркале, – белое, как у призрака, фарфоровое лицо с красными губами, растянутыми в застывшей издевательской улыбке, и с неестественно огромными, нарисованными черной краской глазами, с прорезями на месте зрачков. Разглядеть под этой маской хоть что-то было просто невозможно. На Лили снова накатил ужас. И она застыла, не в силах пошевелиться. А затем вдруг услышала чей-то вопль и не сразу сообразила, что это кричала она сама…
