Но в то время как над демонстрациями протеста веют песни Дилана и Баэз, в пестрых залах универсальных магазинов крутят пластинки со сладенькими сочиненьицами.
Следует помнить и высказывание старейшей американской исполнительницы народных песен Джин Мюрей. «Сегодняшняя молодежь, — говорит она, — повсюду носит с собой гитары, как зубные щетки. Почти каждый учится играть. И в силу этой массовости появляется опасность, что в настоящее время исполнение народных песен подчас становится имитацией искусства, лишенной подлинной глубины чувств. Конечно, песни разные и создаются они по-разному. Песни поются и нашими «цветами-битниками» в парках, и борцами за свободу на Юге, и молодежью, участвующей в движении Сопротивления агрессии, — но это не одно и то же».
В 1966 году американцы раскупили рекордное число пластинок — 236 миллионов. С каждым годом это число увеличивается, Только в 1966 году продажа пластинок принесла фирмам грамзаписи, а также вокальным и инструментальным ансамблям 580 миллионов долларов!
Но как же получается, что те же фирмы, которые записывают «послушные песни» Элвиса Пресли и ему подобных, выпускают пластинки и с записями «опасных песен», продают их миллионными тиражами и даже допускают их в парад боевиков? Для того чтобы понять причины такой непоследовательности граммофонных заправил, надо иметь в виду, по крайней мере, три обстоятельства.
Первое. Для бизнесмена барыш — смысл жизни. От него он не откажется, даже стоя одной ногой в могиле. И он не может упустить возможности нажиться на продаже пластинок с записями даже тех песен, которые ему враждебны. Ведь если он откажется от верных прибылей, то уж его конкурент наверняка не упустит такой счастливой возможности.
Второе. Граммофонные компании создают психоз вокруг тех певцов, которые поют по их заказу. Но эти фирмы далеки от того, чтобы создавать подобный ажиотаж вокруг Боба Дилана или Джоан Баэз. Они довольствуются лишь той умеренной рекламой, которая обеспечивает продажу уже выпущенных пластинок. Популярность эти певцы завоевывают сами, без граммофонных компаний, без известной нам пейолы. Они завоевывают популярность, выступая в университетах, участвуя в концертах. Граммофонные фирмы здесь не диктаторы. Они лишь пристраиваются к победному маршу этих певцов, чтобы собирать доллары. Конечно, объективно получается, что граммофонные бизнесмены, вопреки своему желанию, способствуют росту популярности этих певцов, выпуская их пластинки. Но таков уж парадокс бизнеса, рожденный жесточайшей конкурентной борьбой.
И наконец, третье. Некоторые песни стихийно, без помощи компаний граммофонных пластинок, завоевывают такую огромную аудиторию, что законодатели граммофонных мод вынуждены включать их в парад боевиков, чтобы сохранить видимость объективности этого парада. Ведь подрыв доверия к этой системе выжимания денег немедленно сказался бы на прибылях граммофонных компаний.
Некоторые американские музыкальные критики, пытаясь объяснить популярность рок-н-ролла, и в частности фолк-рока, ищут эти причины в его ритме. Американский композитор маршей для духовых оркестров Джон Филип Суза высказался однажды о джазе так: «Он останется в живых, пока люди будут воспринимать музыку не разумом, а ногами».
Может быть, для части подростков это и верно. Но мне кажется, что великая сила рок-н-ролла проявилась тогда, когда он наполнился социальным содержанием, когда он превратился в фолк-рок. И действительно, под песни Дилана или Баэз не танцуют — их слушают, в них ищут отражение собственных мыслей. В этом, думается, великая сила современной песни.
Яркие щиты с изображением огромного когтистого тигра, выглядывающего из-под капота автомобиля, мелькают на дорогах США. «Впустите тигра в ваш бензобак!» — призывает американская фирма «ЭССО», рекламирующая новый сорт бензина, который, по словам фирмы, способен снабдить автомобиль чудодейственной силой.
«Впустите тигра!» — этот призыв сегодня обрел новый смысл, став как бы девизом прогрессивной молодежи Америки, требующей радикальных перемен.
Действительно, в гитары американских бардов вселились «тигры»!
