Тренер завел мотоцикл, сел на него. И Лиля села. Мотор взревел, и «Симсон» помчался за гонщиками.
«Барышев, очевидно, дал Сергею свою запаску, — подумал тренер. — Это он молодец. Товарища выручил. Молодец! И вдвоем идти лучше».
Мысль о том, что Акбар выручил Сергея, обрадовала старого тренера. Значит, недаром он твердил неустанно, что помочь в гонке товарищу порой важнее, чем выиграть гонку.
Потом тренер и Лиля увидели, что Барышев почти все время сидит на колесе. Он лишь изредка выходил лидировать. Мастер спорта, немного отдохнув, снова вел. И вел сильно и помногу.
— Сереженька, умница, — шептала Лиля, — тащи Акбара, тащи! Вот умница…
Володя Смирнов услышал чей-то голос. Кто-то на техничке кричал:
— Дорогу! Гонщики идут!
Судейские машины и машина врача подались в сторону, очищая шоссе. И в это время пораженный Смирнов увидел двух гонщиков. Они шли резво, так, словно им в спину дул сильный ветер. Они промчались мимо Володи, взяли левее и накатом обошли головку.
Это было похоже на чудо. Акбар и его товарищ достали головную группу! Как же это они сумели?
Врач восхищался:
— Красиво! Вот это парни! И Акбар, Акбар-то, словно его подменили!
Шофер надавил на клаксон. «Волга», словно фанфары, пропела один из сигналов тренера, означавший: «Молодцы!» Потом шофер спросил у Володи:
— Правильно?
— Да, правильно, три коротких и один длинный означает — «Молодцы!».
Кто-то из судей спросил в мегафон:
— Эй, доктор, что у вас? Почему сигналы?
Шофер высунул голову из машины:
— Я приветствую гонщиков!
На техничке, в которой сидело много сошедших спортсменов, представителей и девушек, кричали:
— Ак-бар! Сер-гей! Ак-бар! Сер-гей!..
Врач посмотрел на техничку, сказал:
— Акбар-то молодец, а вы?
Врач обращался к тем, кто не выдержал гонки. Таких по случаю сильной жары было много.
— Что они, — сказал шофер, — они не слышат.
— И потом они не так уж и виноваты, — вмешался Володя. — Это их тренеры больше виноваты. Зачем выпускать на старт людей, которые не совсем подготовлены? И вы, врачи, виноваты…
Врач пожал плечами.
— Я тут ни при чем.
— Вы — да, но другие виноваты. Посмотрели на человека — дышит, сердце здоровое, вроде бы неплохо тренирован, и раз — подмахнули заявку. Неужели врачи не понимают, что велосипед тяжелый спорт?
— Понимают, — сказал врач. — А тренеры?
— Тренеры? Не знаю. Я занимаюсь пять лет и только у Владислава Николаевича. А он никогда не выпустит на старт неподготовленного, плохо тренированного.
— Может, прекратим, — сказал врач, — прекратим спор? Сейчас не время. Давайте лучше смотреть гонку.
Володя вздохнул и посмотрел вперед, на гонщиков. Они шли в ровном темпе, часто сменялись. Лишь один из них — Сергей — не выходил лидировать. Он отсиживался на колесе. Его силы были на исходе.
137-й километр. Конечно, Сергею было тяжело даже сидеть на колесе. Но и Барышеву не легче. То, что они вдвоем достали группу, стоило им величайших усилий. Но больше усилий приложил Сергей и гордился этим. В сущности, он мог быть в группе только до первого рывка. И вот этот рывок состоялся, и Сергей отстал, потому что его силы иссякли.
Барышев заметил, как отстал Сергей. В первый момент он решил тоже отстать, чтобы подтянуть Сергея, помочь ему догнать группу. И Барышев начал сбавлять скорость.
Когда Барышев поравнялся с Сергеем, он удивился его злому выражению лица. Сергей выругался. Его лицо было серым, покрытым налетом выступившей соли, а глаза ввалились. Он тяжело дышал, руки, державшие руль, дрожали.
— Идиот, — прохрипел Сергей и выругался, — чего отстал от группы?
— Садись на колесо, — сказал Барышев и глянул вперед. До группы было метров сорок.
Сергей приподнялся на седле, широко раскрыл рот и судорожно хватал горячий воздух. Он встал с седла и пошел «танцовщицей», вкладывая в этот рывок остатки сил. Барышев кинулся за ним, и они догнали группу.
Сергей немного отдышался и снова прохрипел, зло косясь на Алексея:
— Я тебе, с… отстану!
После этого Сергей бросил крутить педали…
Когда Алексей обернулся, он увидел, что Сергей стоит на дороге с поднятой рукой. «Я схожу!» — крикнул он проезжавшему мимо главному судье.
