— Брось это, Мейси. Они будут заняты, и ты им там вовсе не нужна.
— Он, наверное, будет показывать ей своего коня, как ты думаешь? — сказала Мейси.
Чарли фыркнул.
— Уж что-то он ей непременно покажет, можешь не сомневаться.
— Лучше ты оставь это дело, — посоветовала Магги. — Ведь не собираешься же ты шпионить за ним — ему это не понравится.
Мейси обратила свои большие голубые глаза на Магги.
— Я об этом не подумала. Ты думаешь, он может на меня рассердиться?
— Да, может. Иди лучше домой.
Магги слегка подтолкнула Мейси, и мгновение спустя та пошла вдоль Геркулес-комплекса.
— Рада была с тобой познакомиться, — бросила она через плечо Чарли.
Чарли хмыкнул.
— Господи Иисусе, где же ты нашла такую?
— Оставь ее в покое, Чарли.
Он смотрел вслед Мейси, но метнул взгляд на сестру.
— С чего ты взяла, что я хочу сделать с ней что-нибудь, мисс Головорезка?
Магги замерла. Он еще никогда так ее не называл. Она пыталась никак не выказать охватившую ее панику, не сводя глаз с его лица — на подбородке у него стала пробиваться щетина, а над верхней губой — скудные светлые усики. Но брат хорошо ее знал — он заметил и испуганное выражение, мелькнувшее в ее глазах, и внезапно замершее дыхание.
— Можешь не волноваться. — Он улыбнулся двусмысленной улыбкой. — Твоя тайна со мной в полной сохранности. Но знаешь, я никогда не думал, что ты способна на такое.
В дверях паба появился Джем и осторожно, чтобы не расплескать пиво, направился к ним. Он нахмурился, увидев, какое напряженное, несчастное выражение лица у Магги.
— В чем дело? — Он напустился на Чарли. — Что ты ей сделал?
— Ты сейчас домой? — спросил Чарли, не обращая внимания на Джема.
Магги нахмурилась.
— Тебе что за дело?
— Да нет, просто у мамы с папой для тебя маленький сюрприз. А так ничего.
Одним движением он выхватил кружку у Джема, присосался к ней, опустошив на треть, и со смехом пустился прочь.
Когда Магги вернулась домой, Бет Баттерфилд сидела у огня, погружая жмени нарезанного картофеля в кастрюлю с водой. Чарли уже сидел за столом, вытянув перед собой длинные ноги.
— Нарежь-ка лучку, детка, — попросила мать, беря кружку у Магги и не устраивая ей выговора за долгое отсутствие и неполную кружку. — Ты от лука плачешь меньше меня.
— А вот Чарли вообще не плачет, — сказала Магги.
Чарли, словно не слыша ее, продолжал, развалясь, сидеть за столом. Магги смерила его взглядом и начала чистить лук. Бет срезала жир с куска мяса и бросила его на раскаленную сковородку. Потом встала над дочерью, глядя, как та работает.
— Нет, не колечками, — сказала она. — Ломтиками.
Магги замерла, наполовину вонзив нож в луковицу.
— Оставь это, ма. Ты сказала, что плачешь от лука, вот и не стой тут.
— Как я могу тут не стоять, если ты неправильно его режешь?
— Какая разница, как я его режу? Колечки или ломтики — вкус один и тот же. Лук он и есть лук.
— Дай-ка я сделаю как надо. — Бет Баттерфилд попыталась выхватить нож из рук дочери, но Магги не выпустила его.
Чарли наблюдал в своем отрешенно-созерцательном состоянии, как мать и дочь вырывают друг у друга нож.
— Ты, мам, там поосторожнее, — прогнусавил он. — Магги-то ножичком чуть что — и чик-чик, верно, Магги?
Магги отпустила нож.
— Заткнись, Чарли!
Бет Баттерфилд смерила своих детей внимательным взглядом.
— Это вы о чем?
— Да ни о чем, ма, — в один голос ответили они.
Бет подождала, но ни один из них больше ничего не сказал, только Чарли самодовольно ухмыльнулся, глядя в огонь. Их мать начала резать лук точно так же, как гладила белье, — автоматически, методично, повторяя действие настолько ей знакомое, что никаких мыслей на него расходовать не требовалось.
— Ма, жир подгорает, — сообщила Магги.
— Подложи туда мяса, — распорядилась Бет. — Не дай ему подгореть. Твой папа не любит подгорелое.
— Не бойся, не сожгу.
Магги сожгла его. Готовить она любила ничуть не больше, чем гладить. Бет закончила нарезать лук, сгребла его, бросила на сковородку и тут же выхватила ложку у дочери.
— Магги! — крикнула она, перевернув мясо и увидев, что оно подгорело.
Чарли прыснул.
— Что она еще натворила? — спросил от двери Дик Баттерфилд.
