Томас Келлавей, когда они с Джемом в сопровождении Магги вернулись домой, ничего не сказал жене и дочери о том, что произошло между ним и Джоном Робертсом. Магги решила провести остальную часть дня с Келлавеями, учась делать пирамидки у сидевший рядом с камином Мейси. Джем с отцом тем временем работали над сиденьем стула в мастерской, а Анна вязала и поддерживала огонь в печи. Хотя Магги не очень преуспела в изготовлении пуговиц, она предпочитала делать что-нибудь с этой семьей, чем бездельничать со своей в пабе.
Они работали и ждали — даже те из них, кто не знал, что чего-то ждет; и время тяжелым бременем ложилось на их плечи. Когда начало темнеть и миссис Келлавей зажгла лампы, Джем стал время от времени выходить из мастерской и выглядывать из окна на улицу. Наконец мать спросила у него — чего это он там ищет. После этого он перестал выходить, только прислушивался и через открытую дверь украдкой бросал взгляды на Магги, жалея, что у них нет никакого плана.
Оно началось как низкое гудение и поначалу было незаметным за более явными звуками: цоканьем копыт, гомоном детей, призывами уличных торговцев, голосом караульного, выкрикивающего время. Но скоро топот многих ног по мостовой и шум приближающейся толпы стали более отчетливыми. Услышав это, Джем снова вышел из мастерской и подошел к окну.
— Папа, — позвал он мгновение спустя.
Томас Келлавей замер, потом положил тесло, которым выравнивал сиденье стула, и подошел к сыну, стоящему у окна. Магги вскочила, разбросав пуговицы, лежавшие у нее на коленях.
— Что там такое, Том? — резко спросила Анна.
Томас откашлялся.
— У меня кой-какие дела внизу. Я скоро вернусь.
Анна, нахмурившись, присоединилась к ним у окна. Увидев толпу на улице перед дверями Блейков — и толпа эта становилась все больше, — она побледнела.
— Что ты там видишь, ма? — спросила со своего стула Мейси.
Еще два-три месяца назад она бы первая вскочила и бросилась смотреть.
Прежде чем кто-либо успел ответить, в парадную дверь мисс Пелхам постучали, и толпа на улице обратила свое внимание и на дом № 12 Геркулес-комплекса.
— Том, — воскликнула Анна. — Что происходит?
— Не волнуйся, Анна. Через минуту все будет в порядке.
Они услышали, как внизу открылась дверь, услышали раздраженный голос мисс Пелхам, хотя и не смогли разобрать, о чем она говорит.
— Мне лучше спуститься вниз, — сказал Томас.
— Только не одному!
Анна последовала за ним, но на верхней ступеньке остановилась и, повернувшись, сказала:
— Джем, Мейси, оставайтесь здесь!
Джем не послушался ее — они с Магги тоже спустились вниз. Посидев немного в одиночестве, Мейси поднялась и пошла следом.
Когда они добрались до парадной двери, мисс Пелхам расписывалась в книге Джона Робертса, похожей на гроссбух.
— Конечно же, я только рада подписать, если от этого будет какая-то польза, — говорила она пожилому человеку с согбенной спиной — тот держал перед ней книгу. — Я как подумаю, что эти революционеры могут заявиться сюда, — у меня волосы дыбом.
Она содрогнулась.
— Но мне не нравится и толпа перед моим домом — это выставляет меня в дурном свете перед соседями. Я бы попросила вас увести отсюда ваших соратников.
Кудряшки мисс Пелхам затряслись от негодования.
— Ну, этот шум к вам, мадам, не имеет никакого отношения, — успокаивающим тоном ответил человек. — Они пришли к дому, что рядом.
— Но мои соседи этого не знают!
— Но, кстати, нам таки нужно увидеть некоего Томаса Келлавея, который прежде выказал нежелание подписаться под декларацией. Кажется, он живет в вашем доме?
Он посмотрел внутрь мимо мисс Пелхам.
— Наверное, это вы, сэр?
Мисс Пелхам повернула голову и сердито посмотрела на собравшихся у нее за спиной Келлавеев.
— Ты выказал нежелание? — прошептала Анна мужу. — Когда это было?
Томас отошел от жены.
— Прошу прощения, мисс Пелхам, если вы позволите мне пройти, я разберусь с этим делом.
