Она больше не смотрела на них, пока целители уносили ее прочь. Адель была права – у каждой своя дорога. Лидана взяла Шелиру за руку.
– Идем.
В коридорах не было стражи – правители Мерины держали стражу только для церемоний. Лидана знала, что солдат отозвали командиры для эскорта герольда в Храм. Однако она не была уверена, что их не заметит кто-нибудь, потому надо было действовать быстро.
Таща Шелиру за руку, она вошла в свои покои. Ее ждали. Она и не сомневалась в этом. Послание, которое на рассвете отнесла Скита, было не из тех, что обсуждают. Она даже не глянула на карлицу, сидящую на низком табурете, болтая ногами. Лидана смотрела на других.
Так вот каков герой множества баллад, плутовских повестей, которые рассказывали и пели те, кто не пострадал от его хитрости или острого языка. Он стоял так, словно уже подсчитал все, что было в покоях, выбрал лучшие и наиболее удобные для кражи драгоценные вещи, чтобы потом при случае их Прибрать к рукам. А вел он себя так, словно этот случай был прямо на носу.
– Том Краснобай. – Лидана окинула его взглядом. У него был вид невинного юнца, не знающего мира, слегка растерявшегося от его соблазнов. Но этот вид совершенно не соответствовал его репутации.
– Он самый, ваша милость, – он отвесил поклон, достойный искуснейшего придворного сердцееда.
– Вор, мошенник, приговоренный к смерти, – ответила она тоном человека, определяющего проблему.
– К вашим услугам, – он по-прежнему по-мальчишески усмехался, невинно, как первые лучи утра. Но глаза – вот за глазами он не мог уследить так, как за выражением лица. Глаза пойманного зверя, полные желания вырваться на свободу и взять кровью с тех, кто его захватил.
– Высокий суд вынес тебе приговор, – подчеркнула она.
– Тогда почему я здесь, да еще и по приказу королевы? – отпарировал он. Улыбка его погасла, он слегка выдвинул подбородок.
– Потому что, вор и мошенник, и все такое прочее, про Тома Краснобая еще кое-что рассказывают, и это правда. Его отвага не зависит от его знакомства с клинком, дубинкой, кинжалом или ночным убийцей.
Он снова поклонился. Она продолжала:
– Да, у него есть отвага и ум – это я тоже слышала о Томе Краснобае. Если он даст клятву, то он будет ей верен во что бы то ни стало.
Шелира села на пол в ногах постели и наблюдала за ними своими ястребиными глазами. При последних словах тетушки она прикусила нижнюю губу и нахмурилась.
– Мерина падет, – продолжала Лидана. Он пожал плечами.
– А как же иначе? Никто не сможет противостоять силам императора. А напрасно умирают только дураки.
– А Том Краснобай не дурак, – теперь усмехалась уже Лидана. – Мерина падет, но ведь не погибнет же. И когда наш новый блистательный верховный владыка отправится завоевывать другие земли, не закопает же он ее куда подальше до лучших времен! – Она потянулась к ближайшему столику, на котором лежал короткий нож для разрезания бумаг.
Он внимательно следил за ней, но вел себя так, будто нимало не боится, а только любопытствует.
– Так чего же желает моя милостивая королева? – с еле заметной насмешкой спросил он. Лидана продолжала улыбаться.
– Я желаю твоей службы – как вассала, С клятвой на крови, – она поднесла ножик к свету.
Улыбка сползла с его лица. Рука его скользнула было к поясу, словно бы он искал оружие, которого там уже не было.
– Я даю тебе шанс, Том Краснобай, ты, прославившийся своими обманами и воровством и ставший героем улиц. Я даю тебе шанс стать настоящим героем.
Он уставился на нож.
– Вы хотите.., убийство? Кого.., самого его величество Бальтазара?
– Мы не просим невозможного. Вот это наследница престола Мерины, – она кивнула на Шелиру. – Бальтазар наверняка захочет держать ее при себе заложницей. Или убить.
Том оторвал взгляд от ножа и посмотрел на девушку. Они окинули друг друга немигающим взглядом, как коты перед дракой.
– Говорят, ты побратался кровью с одним из Владык Коней...
Не прекращая поединка взглядами с Шелирой, он кивнул.
– Стало быть, ты сумеешь найти укрытие для Шелиры, когда Владыки Коней приедут сюда, и даже сможешь поговорить с ними от нашего имени. Я возьму с тебя клятву на крови, чтобы точно знать, что ты будешь служить моей племяннице, а через нее – этому городу.
