Странно. Эта буря явно неестественна. Он не помнил такого яростного и долгого урагана. Да и разразился он после идиотского и неудачного нападения Катхала на Храм...
В голове его промелькнула мысль о том, что эта буря, возможно, не что иное, как проявление гнева богов. Но он лишь пожал плечами. Пусть Богиня себе гневается – на его стороне Силы, с которыми ей не справиться. И как только представится возможность, он ублажит эти Силы.
Да нет, наверное, это храмовые маги пытаются напугать его. Они думают, что поступают умно. Ладно, пусть эти ханжи из Храма пытаются натравить на него погоду. Как только он доберется до Кабаньего подворья, у него будет такое оружие, которым он с легкостью разделается со всеми!
Он по-хозяйски глянул на свой посох, стоявший в одиноком величии в открытом платяном шкафу. С виду он был не слишком привлекателен – темное дерево, простое цилиндрическое бронзовое навершие. То, что набалдашник не бронзовый, а золотой, можно было разглядеть лишь вблизи, а Аполон никогда и никому не позволял рассматривать его так близко. А на золоте были выгравированы тонкие, как паутинка, строки, шедшие спиралью, слова, незаметно для сознания отводившие глаза...
Да, как только он обоснуется на Кабаньем подворье, он потягается с этими старыми дурнями из Храма. Улыбка зазмеилась на тонких губах Аполона. Они пожалеют, что вообще осмелились мешать ему.
Конечно, он все равно истребил бы их, поскольку они стоят между ним и Сердцем Силы. Но если они не собираются открыто противодействовать ему, он на некоторое время сохранит им видимость покоя.
Вошел слуга, неся поднос с горячей едой. К несчастью, на вкус Аполона кушанье было неаппетитным. Травяной чай с медом, поджаренный овсяный хлеб с медом, сладкий до зубовной ломоты, но слишком жесткий и несытный, если без меда. Но еда была горячей, приготовлена была хорошо, и явно получше, чем вчерашний отвратный ужин. Силы ему были нужны больше, чем удовольствие от еды. Он, брезгливо морщась, съел все, стараясь не обращать внимания на клейкий мед. Покончив с едой, дал знак, чтобы слуга унес поднос, потянулся и спустил ноги с постели, нашарив теплые башмаки из овчины.
Вскоре должен прийти Катхал. В конце концов, пока бушует буря, генералу особо делать нечего. Его люди – по крайней мере, те, кто не искал где бы спрятаться, – вряд ли горят жаждой помогать несчастным жителям Мерины. А даже если и так, генерал только рассмеется или прикажет их выпороть за дурость.
Короче, Катхаловы наемники не полезут в это дерьмо – разве что им заплатят втрое или пригрозят вздернуть. В этом отношении у Аполона перед генералом было преимущество. Его слуги сделают все, что он им прикажет.
Потому он быстро оделся, полагая, что Катхал появится сразу же, как покончит со своим завтраком.
Он был прав – времени ему только-только хватило на то, чтобы усесться в гостиной и сделать вид, будто он уже давно тут ждет. Катхал ввалился в покои как медведь.
Аполон оторвался от книги, и хотя на лице его ничего не отразилось, внутренне он поморщился. Катхал выглядел.., странно. Как обычно, он плотоядно щурил глаза, но зрачки были тусклыми. Рот кривился, словно в оскале. Генерал всегда напоминал Аполону бешеную росомаху, но сегодня он казался более опасным, совершенно не держащим себя в руках. Более кровожадным. Это он от безделья, что ли, так взбесился?
– Я полагаю, Адельфус изложил тебе мою просьбу? – сказал Аполон после того, как они обменялись короткими приветствиями. Катхалу их прошлая встреча не пришлась по вкусу, но зато Аполону не по вкусу пришелся провал в деле с Храмом.
– Стало быть, тебе нужно Кабанье подворье? – ответил Катхал и хмыкнул, когда Аполон кивнул. – Бери. Но предупреждаю, вряд ли ты там найдешь что ценное. Я уже выгреб оттуда все и не собираюсь ни с кем делиться.
Это застало Аполона врасплох. Катхал никогда не грешил жадностью, как Адельфус. Катхал грабил ради любви к искусству, не ради добычи как таковой. Так какую такую ценность он нашел на Кабаньем подворье? Это был дом мастера гильдии кузнецов – может, он нашел так какое-то оружие, возможно, магическое? Однако не мог же он так скоро добыть меч Гидеона!
