— А, так вы действительно Нат Пинкертон! Очень приятно, от всей души рад!
Лицо чиновника сияло. Он сердечно тряс руку американца и беспрестанно уверял его, что он страшно рад этой неожиданности и благословляет счастливый случай, который свел его со знаменитым сыщиком.
— Так вы согласны помочь нам? — воскликнул он.
— Ну конечно! — сказал Пинкертон. — Пароход, на котором я еду обратно в Нью-Йорк, отходит через несколько дней, а до тех пор я могу посвятить себя вашему делу. Посмотрим, удастся ли нам обезвредить преступника — или преступников! Не расскажете ли вы мне сейчас, в чем, собственно, там дело?
Инспектор с живостью заговорил:
— На гамбургском соборном празднике, как я вам уже докладывал, были совершены и совершаются поныне преступления. Для пояснения замечу, что гамбургский соборный праздник — это народное гулянье, которое продолжается обыкновенно от первого декабря до Сочельника. На большой площади строятся карусели, палатки, выставляются лотки с разными сластями и тому подобное. Туда устремляется народ для веселого времяпрепровождения: ежедневно там собирается огромная толпа. Гамбуржцы охотно ходят на это гулянье и оставляют там немало денег… И вот, в течение последних десяти дней на этой площади происходит целый ряд преступлений. Есть основания предполагать, что все они являются делом одних и тех же рук. Это — серия грабежей, совершенных в праздничной толпе. Нападению обычно подвергались молодые люди, главным образом, — девушки, так или иначе отдалившиеся от толпы. Грабитель подкрадывается к жертве сзади, наносит удар и валит на землю. Как правило, удар так силен, что потерпевший теряет сознание, и тогда грабитель очищает карманы своей жертвы. Таких случаев было более десяти, а самый страшный произошел третьего дня вечером. В этот день, несколько в стороне от праздничных балаганов, была найдена молодая девушка с глубокой колотой раной в груди. Несчастная лежала без сознания, и только сегодня утром, перед моим отъездом, она пришла в себя…
— И что же она сообщила?
— Мы надеялись, что она видела виновника, но выяснилось, что нет. Вообще никому из пострадавших не удалось увидеть преступника в лицо, ибо негодяй нападает сзади, а в момент ограбления жертва уже без сознания…
— Так что и на этот раз раненой не удалось разглядеть преступника? — спросил Пинкертон.
— Нет, — сказал Гельман. — Когда она отошла немного в сторону от центральных построек, кто-то неожиданно и сильно ударил ее по голове, отчего она упала. Преступнику не удалось совсем оглушить ее, так как меховая шапочка, которая была на ней, несколько смягчила удар. Она пронзительно закричала и хотела подняться, но была снова брошена на землю, и тотчас же ей вонзили в грудь нож. Она потеряла сознание. В ту же ночь ее нашли окровавленную, лежащую в глубоком обмороке.
— Останется ли она в живых?
— Да, рана, к счастью, не опасна, хотя и потеряно много крови.
— А в тот момент, когда она пыталась подняться, ей тоже не удалось увидеть преступника? — осведомился Пинкертон.
— Она вообще ничего не видела. От удара ее сознание совершенно помутилось, и она утверждает только, что у преступника была большая собака, голову которой она будто бы видела.
— Последнее заявление весьма знаменательно! При определенных обстоятельствах собаках могла бы навести на след.
— Вначале и я так думал, — сказал Гельман, — но именно присутствие этой собаки еще более запутывает дело. Оказывается, до сих пор на площади никто ни разу не видел человека, у которого была бы с собой большая собака. У многих владельцев палаток, правда, есть собаки, но ни на кого из них не может падать подозрение, так как в каждом случае они могут доказать свое алиби. Впрочем, один из них находится под нашим тайным надзором. Однако я не думаю, чтобы он совершил это преступление.
— Надеюсь, что вся эта местность находится под вашим пристальным надзором, — сказал Пинкертон.
— Конечно. По всей громадной площади расставлены агенты тайной полиции, за всеми уединенными местами, где могло бы совершиться преступление, негласно наблюдают люди, но негодяй, по-видимому, осведомлен обо всех наших действиях. Его грабительские нападения всегда происходят там, где на данный момент нет охраны, и действует он всегда замечательно быстро. Я уверен, что разбойнику достаточно одной минуты, чтобы повалить и ограбить свою жертву. Публика напугана. Народное празднество уже не посещается так усердно, как прежде, и торговцы жалуются на убытки. Этому преступнику, наводящему панику на весь Гамбург, уже присвоили прозвище «Тигр соборного праздника».
