Джордж, которому в ту пору только шел шестнадцатый год, мог воспользоваться для поездки двухнедельными каникулами. Пол в это время должен был сидеть над своим циклом «О», но ему и в голову не приходило отменять турне из-за такой смехотворной причины, как экзамены и получение диплома. Айвен Вон, его друг по «Институту», помнит, как спорил с ним, уговаривал не делать глупостей, не бросать подготовку к экзаменам.
Полу каким-то образом удалось убедить отца, что у него каникулы. Будто бы им сказали, что надо сделать передышку. Он обещал, что вернется точно к экзаменам и что ему полезно перед ними встряхнуться. Не удивительно, что он завалил все предметы, кроме одного.
Для турне по Шотландии ребята обзавелись другим ударником, Томасом Муром. Они отправились к нему домой, чтобы пригласить его в группу, - оказалось, что тот живет на пособие. Больше они ничего не помнят о нем. Томас Мур - настоящие имя и фамилия.
«Силвер «Битлз», находясь в состоянии эйфории, вызванном грядущими первыми профессиональными гастролями, пожелали изменить свои имена - тогда была такая мода.
– Менять фамилию было страшно интересно, - говорит Пол. - Чувствуешь себя истинным профессионалом. С программой, со сценическим именем.
Пол превратился в Пола Рамона. Он понятия не имеет, откуда взялся этот Рамон. «Наверное, где-то слышал такую фамилию. Мне казалось, что «Рамон» звучит очень романтично, вроде «Валентине» [Знаменитый голливудский актер немого кино].
Джордж стал Карлом Харрисоном, в подражание одному из своих героев Карлу Перкинсу.
Стюарт был теперь Стю де Стиль, в честь художника. Джон не помнит точно, как назвал себя, кажется Джонни Силвером.
Турне проходило на самом севере Шотландии, в небольших танцевальных залах северо-восточного побережья. Из географических названий Пол запомнил только Инвернесс и Нэрн. Он посылал отцу открытки такого содержания: «Работа идет полным ходом. У меня даже просят автографы».
Джордж подружился с звездой турне - Джонни Джентлом, что вызвало некоторую ревность со стороны остальных участников группы. Джонни Джентл пообещал после окончания турне подарить Джорджу старую рубашку Эдди Кокрена.
Как и всегда, они беспрерывно ссорились между собой, но больше всего доставалось Стюарту, новичку, последним вступившему в группу. Джон, Джордж и Пол на опыте многолетнего общения уже знали, что подобные свары ничем не кончаются и не имеют никакого значения. Если они к чему-то и приводили, то разве что к новым ссорам.
– Мы были жуть какие парни, - рассказывает Джон. - Говорили Стю, чтобы он не сидел с нами или не ел с нами. Командовали: «Проваливай отсюда!» - и он уходил.
Одну из гостиниц, где они остановились, только что покинули эстрадные актеры, среди которых был карлик. Они разузнали, в какой постели спал этот карлик, и велели лечь на нее Стю. Они уж, во всяком случае, не станут спать в постели карлика. И пришлось Стю ее занять. «Так он учился жить с нами, - говорит Джон. - Все это очень глупо, но мы были именно такими». После треволнений шотландского турне наступило полное затишье. Ларри Парне больше ничего им не предлагал. Теперь он признает, что упустил великолепный шанс, но тогда у него было полным-полно знаменитых солистов и он не обратил внимания на группу. «Битлз» вернулись к своим танцам с подвыпившими «тедди», работягами, у которых выдался свободный вечерок, или играли в весьма сомнительных заведениях. Вскоре после гастролей по Шотландии ребята получили несколько предложений выступить в ночных клубах со стриптизом на Аппер-Парламент-стрит. Они должны были аккомпанировать известной специалистке по стриптизу Дженис, по мере того как она раздевалась.
– Она сама заказывала нам музыку, - вспоминает Джордж. - Например, «Gypsy Fire Dance». Но поскольку мы не умели играть по нотам, ее заказы мало что значили для нас. Мы играли «Ramrod», а потом «Moonglow» - я только что выучил эту вещь.
Примерно в это же время им удалось получить парочку приглашений в «Кэверн» - клуб на Мэтью-стрит, хотя он по-прежнему оставался оплотом джаза. В этом клубе им сыпались записки с просьбами не играть рок-н-ролл, и поэтому следующим номером они объявляли самый что ни на есть настоящий джаз. «Теперь слушайте наш добрый старый номер Фэтса Дюка Эллингтона Ледбелли [Набор из имен трех известных американских джазменов] «Long Tall Sally». И начинали играть бит-музыку. Само собой разумеется, что такие выходки не нравились хозяевам клуба и не помогали получать новые приглашения.
