Ещё одной эмигрантской достопримечательностью в Вене был Моня из Казахстана, который располагался на одном из углов «Хрустальной улицы». Возле него был прикреплен довольно хорошо сработанный дизайнерский плакат на английском языке, привлекавший внимание публики. На нем сообщалось, что он ветеран афганской войны (которая только началась), и что он принимает пожертвования в любом виде: «Visa» или «Master Card», и даже персональные чеки (он был очень доверчив этот Моня!). У нас было подозрение, что своими доходами он делится не с бывшими братьями по оружию, а с местным полицейским.
Дни пролетели быстро. И, как говорится по пословице, что ничего в жизни нет более постоянного, чем временное. Иначе говоря: у нас впереди была вся жизнь, и мало времени… Путь лежал в долгожданный и вечный Рим…
Нас, группу эмигрантов, поместили в отдельном вагоне, который был последним в составе. Все купе были забиты чемоданами и детьми. Входные двери были закрыты, и в тамбурах стояли австрийские часовые с автоматами. Выходить из вагона на станциях не разрешалось. Такая осторожность была предпринята не случайно, были случаи нападения арабских террористов на советских эмигрантов. Были и жертвы.
Когда в Италии произошла смена караула, и в тамбуре появились уже итальянские солдаты, наша теща оживилась. Еще бы! Теперь-то она могла переводить и быть весьма полезной.
Через какое-то время теща пришла с сообщением. Она слышала разговор проводника и солдата, из которого сделала вывод, что не доезжая до Рима, мы остановимся на маленькой станции, и поезд будет стоять одну-две минуты, за которые следует успеть выгрузиться.
Сообщение было серьезным. Ведь у нас у всех были не только вещи, но и дети, а главное уставшие, медлительные старики. А одна-две минуты — очень короткое время. Тут же собрали совет. Так как восемьдесят процентов эмигрантов-мужчин были инженерами, надо было принимать соответствующее их профессии правильное решение. Во-первых, собрать инструмент. Каждый эмигрант вез набор инструментов, в который входили различных размеров отвертки. Во-вторых, заметьте, что в европейских вагонах окна наглухо закрыты. Но для советских инженеров это совсем не сложная процедура — вывинтить нужные шурупы, чтобы окна открылись настежь. В-третьих, следовало распределить очередность действий по сценарию: окна открываются, затем на перрон летят вещи, за ними лезут через окна дети, за ними старики, за ними женщины, и в конце завершают исход мужчины. В-четвертых, всё это совершается в полной конспирации от охраны и проводника. Дети, женщины и старики были предупреждены и проинструктированы.
Поезд действительно остановился на небольшой пригородной станции километров за двадцать пять от Рима. Проводник предупредил о высадке, но он совершенно не подозревал, что у нас приготовлен свой план.
Когда поезд остановился, наш сценарий начал действовать. Моментально открылись никогда не открываемые окна вагона. На перрон, к ужасу зевак, проводника и растерявшихся солдат, полетели вещи, затем дети, затем старики, затем женщины и последними мужчины…
Операция была проведена блестяще! По сведению участников, на нее ушло ровно полторы минуты…
Но напрасно мы беспокоились — наш вагон был отцеплен от состава. Он простоял на месте еще час…
А местным жителям этот наш цирковой номер очень понравился. Они с восхищением окружили нас, кричали, как могут себе позволить только темпераментные итальянцы: «Russo! Bravo Russo! Bravo!».
