То есть не совсем новой, но той самой, которая ей досталась после смерти мужа.
Надо отметить, что квартира была хорошая, Люба вылизала ее до блеска. А компания за чайным столом – очень странная: мы с Любой, Володя и его шеф Михаил Михайлович. Еще присутствовала Анджелина Джоли, но она тихо сидела в углу, видимо, Люба провела с ней воспитательную работу.
Швы у нее уже сняли, только одна глубокая царапина осталась заклеенной пластырем, так что вид у Энджи был очень боевой.
Как и у Михаила Михайловича. У него на левой руке еще осталась повязка, и по этому поводу Люба ухаживала за ним, как за тяжелобольным: подливала чай, клала сахар (уже успела разузнать, что чай он любит очень сладкий), подбавляла на тарелку печенье и клубничный джем.
Вообще она подозрительно вертелась вокруг него, и глаза у нее блестели.
А Володя рассказывал нам предысторию тех событий, в финале которых нам с Любой пришлось принять непосредственное участие.
Примерно пятнадцать лет тому назад Павел Тихонович Вяземцев сделал важное открытие. Он разработал формулу очень дешевого и экологически чистого топлива.
Оставалось провести еще несколько расчетов и приступить к испытаниям, и как раз в это время ученик Вяземцева Игорь Костиков уехал за границу и увез с собой разработку шефа.
Костиков надеялся самостоятельно закончить работу, но у него ничего не вышло, он зашел в тупик.
А Павел Тихонович работу завершил.
Директор института, в котором работал Вяземцев, привык загребать жар чужими руками и присваивать себе все достижения своих сотрудников. За счет чужой работы он давно уже стал доктором наук и членкором, получил все возможные премии и награды. Узнав об изобретении Вяземцева, он решил, что настал его звездный час.
Но Павел Тихонович не собирался отдавать кому-то свое главное детище, изобретение всей его жизни.
Почувствовав намерения директора, он ушел из института, благо возраст был уже пенсионный, а из-за давней аварии он уже много лет был инвалидом.
Время шло, и как-то к нему приехал посланец от Костикова, который предложил купить все права на изобретение.
Вяземцев с возмущением отказался.
Тогда Костиков, который понимал, что изобретение сулит миллионы, связался с организованной криминальной группой, которая брала заказы на убийства и похищения людей.
Преступники пытались проникнуть в дом Вяземцева, но Павел Тихонович утроил бдительность.
Он жил уединенно, гостей не принимал, по хозяйству ему помогала Глафира Сергеевна, а потом Люба.
И все же бандиты сумели проникнуть в квартиру Вяземцева. Когда люди из Володиной конторы осматривали квартиру, они нашли в полу кабинета крошечную дырочку, через которую, надо думать, проходила трубка с усыпляющим газом.
Очевидно, хозяин квартиры что-то почувствовал и открыл дверь. Вряд ли он надеялся спастись, скорее спасал собаку. Бандиты попали в квартиру, но застали Павла Тихоновича уже мертвым, у него не выдержало сердце. Они тщательно обыскали всю квартиру, но так и не нашли чип, на который Павел Тихонович записал всю информацию о своем изобретении.
– Потому что вот эта красавица сбежала из квартиры, унося чип в своем ошейнике! – Володя повернулся к Анджелине Джоли, которая поняла, что говорят о ней, и скромно потупилась.
– Не найдя чип в квартире, бандиты взяли в разработку вас, – на этот раз Володя повернулся к Любе. – Они устраивали покушение за покушением, чтобы запугать вас, заставить бояться собственной тени, чтобы потом заставить отдать чип… если он у вас есть. А он у вас, как выяснилось, действительно был…
– Да, но я-то об этом не знала! – вздохнула Люба.
– Ладно, Володя, мы, по-моему, уже и так слишком много рассказали… – недовольно проговорил его шеф. – И вообще нам, по-моему, пора, мы и так утомили хозяйку…
– Нет, что вы! – пылко воскликнула Люба. – Посидите еще, Михаил Михайлович! Вы еще не пробовали мое фирменное айвовое варенье…
Я вытаращила на нее глаза: первый раз слышу, чтобы она варила варенье, да еще и айвовое… Какая вообще айва, ее же в сентябре собирают, а сейчас у нас начало июня!
Но Михаил Михайлович неожиданно заинтересовался:
– Айвовое, говорите? Ну, если айвовое…
