Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах - страница 8

— Да это санаторий по сравнению с тем, что тут творилось раньше! — говорит один из арестантов. — Я тут был в 90-е, когда в камере было 18 человек. На три шконаря!

— Было такое, — подтверждает Чергин. — Там нормальный человек должен был ужаснуться. Но мы все в тот момент воспринимали это как должное. Заключенные не открывали двери камеры, когда им приводили очередного. Его еле удавалось впихнуть туда. Вещи уже по головам передавали. Я до сих пор вспоминаю — и аж страшно становится: как они тогда выживали?

— Мы тогда как-то посчитали, что около 1200 заключенных сидят уже по 1,5–2 года вообще за мелочь, — рассказывает бывший заместитель начальника «Крестов». — Кто украл комбикорм, кто овцу утащил… Мы приняли решение пригласить сюда всех представителей судов города и области. Я им говорю: давайте освободим вот этих; ну что мы мучаемся, их мучаем. А судьи на это: «Как арестовывали, так и будем».

Кстати, представители Фемиды тоже бывали нашими «клиентами». Попал к нам один судья, Казаков его фамилия была. Подозревался в зверском убийстве жены (я лично знал ее — хорошая женщина была). Не доказали его вины — через три года вышел. А вскоре в ДТП попал и погиб. Он очень сам по себе был нехороший, вредный. Казакова даже в суде один раз пытались взорвать: принесли гранату в зал заседаний. Тогда пострадал пристав. В этот период, кстати, численность заключенных у нас уже перевалила за 16 000.

И вот сейчас арестанты-рецидивисты вообще ни на что не жалуются, потому что помнят прошлое. С ними меньше всего проблем. Они говорят: «Нам и не снилось, что сейчас есть! Мы бы тогда и не поверили, что пройдут годы и будет так, как сейчас».

— Ну а как же удаление зубов без анестезии? Разве это не прошлый век?

— Рассказываю, как все было. Перед приездом Путина сказали, чтобы озвучили самую главную проблему. А в тот момент это были медикаменты (их не хватало катастрофически). Ну, один из наших сотрудников, Александр Житинев, и сказал президенту, что нет обезболивающих. А это потом вылилось в скандал.

Я захожу в камеру № 371. Именно в ней побывал президент Владимир Путин. Чистенько, скромненько и опять-таки тесно. Двое заключенных расположились возле стола — пьют чай.

Вообще все камеры ну совершенно идентичные. Старожилы говорят, что все, что здесь есть, не менялось чуть ли не с 1918 года. Правда, деревянные нары заменили на металлические, «срезали» третий ярус. Пару лет назад на втором и третьем этажах оборудовали душевые комнаты, и теперь в «Крестах» нет жесткой регламентации по выводу в душ (раньше ведь как было: только 15 минут, и ни минутой больше, на всю помывку).

Из досье: «В начале XIX века в камере «Крестов» кровать крепилась к стене сразу после подъема и опускалась только на время отбоя. Днем заключенный не мог ею воспользоваться. Но в его распоряжении были стул, стол, полка. Посуда на полке должна была содержаться строго в определенном порядке: медная миска, тарелка, чайник, солонка. В противном случае его наказывали. Могли наказать и за то, что он не чистил посуду с помощью песка или кирпича».

Камера в старых «Крестах»

Но старые стены не всегда готовы к новациям — провести вентиляцию тут почти что невозможно, а ночью температура в «Крестах» не опускается ниже 30 градусов. Начальник тюрьмы в этот период подписывает распоряжение: по четным числам открываются форточки камер с одной стороны, по нечетным — с другой (чтобы создавать движение воздуха).

— Позовите библиотекаря! Нужны книги! — кричит заключенный из камеры.

— Самым востребованным художественным произведением был и остается роман Федора Достоевского, — шепотом говорят мне сотрудники. — Вот уж поистине бытие определяет сознание.

Двое заключенных молчат — жуют хлеб. Оказалось, они беспрестанно делают это уже вторые сутки. Потом выложат его на ткань, чтобы кислород вышел. А потом уже другие из этой массы будут лепить фигурки.

— У нас разделение труда: одни жуют, другие лепят, — поясняют те, чей рот «не занят делом». — Потом фигурки разукрасим пастой из цветных ручек, и они смогут храниться года три. В этом году влажное лето, так что многие наши фигурки, терзаемые хлебными жучками, погибали.