Террористы и охранка - страница 14
Между Бурцевым и Бакаем установились постоянные сношения. Благодаря удивительной встрече этих двух людей, принадлежавших к диаметрально противоположным, мирам, служивших различным богам, должна была потом обнаружиться страшная истина, разоблачение, которое произвело в Европе более сильное впечатление, чем взрыв бомб, убивших Плеве и вел. кн. Сергея.
Мы, однако, затруднялись бы сказать, что, собственно, представлял собою сыщик, явившийся к Бурцеву с предложением служить делу революции.
Прошлое Бакая очень темное. Известно, что в молодости-ему тогда было 22 года-он состоял членом социал-демократической организации в своем родном городе Екатеринославе, где он занимал должность фельдшера при одной из больниц. Попав после ареста в 1902 г. в тюрьму, Бакай обнаружил сразу крайнюю нравственную слабость. Он согласился поступить на службу в охранное отделение и выдал нескольких товарищей. В Екатеринославе его агентурная карьера оборвалась очень скоро. Спустя три месяца после освобождения предательство Бакая случайно раскрылось, и ему пришлось бежать в Петербург, где ему удалось, благодаря рекомендательным письмам Зубатова, получить место чиновника при варшавском охранном отделении.
Обстоятельства, заставившие его бросить службу, резко порвать со своим прошлым и начать, как он сам выразился, «новую жизнь», не совсем ясны.
Если верить его бывшему начальству, и в особенности заявлению Столыпина, Бакай был арестован за попытку шантажа нескольких богатых варшавских торговцев. «Новое Время», с усердием распространявшее эти слухи, напечатало немало грязных и скандальных подробностей по этому поводу, но не привело в подкрепление ни одного доказательства. Бакай, наоборот, утверждал, что перелом в нем совершился под влиянием совершенно невероятных жестокостей, свидетелем которых он был в варшавской охране. Рассказ, напечатанный им об этих жестокостях, действительно заставляет волосы подниматься дыбом. Бурцев в свою очередь неоднократно заявлял, что, когда Бакай выразил ему желание порвать со своим несчастным прошлым, его первое впечатление было в пользу Бакая, в искренность которого он сразу поверил. Долголетние испытания убедили его в том, что он не ошибался и что первое впечатление его не обмануло.
Как бы то ни было, не подлежит никакому сомнению, что помощь Бакая играла большую роль в деле разоблачения Азефа и в значительной степени способствовала успехам расследования Бурцева.
Бакай поддерживал постоянные сношения со своими бывшими сослуживцами по охранке и через них знал все, что происходило в этом темном царстве. Он часто приезжал навещать Бурцева и, наконец, для удобства сношения решил поселиться в Петербурге. Бурцев иногда от него узнавал, к величайшему своему изумлению, о предприятиях и планах социалистических организаций, о которых он сам еще ничего не слышал и которые уже были известны полиции.
С первых же своих встреч с «раскаявшимся сыщиком» Бурцев стал добиваться от него «указаний» о личности таинственного провокатора, присутствие которого он подозревал в центре партии социалистов-революционеров. Бакай поделился с ним теми неопределенными и общими сведениями, которые имелись, у него, о некоем Раскине, «самом крупном провокаторе в России». Деятельность Раскина — имя это упоминалось в связи с именем другого большого провокатора, Татарова, — была Бакаю известна благодаря некоторым случайным обмолвкам. Бурцев посоветовал ему направить все свои поиски в эту сторону, и Бакай с этой целью завязал сношения с двумя влиятельными агентами: со шпионом Гуровичем, за несколько лет до того разоблаченным социал-демократами, и департаментским чиновником Л. Меньщиковым.
Не догадываясь о настоящих побуждениях Бакая, оба они сообщили ему под большим секретом, что начальник охраны Кременицкий[11] из мести за какую-то личную обиду, причиненную ему начальником, выдал двух очень ценных для правительства «сотрудников», открыв их имена социалистам-революционерам[12]. Это были провокаторы Татаров и Виноградов. Осведомители Бакая прибавили, что Виноградов-псевдоним и что настоящее его имя не может быть названо, так как, несмотря на предупреждение, он не был разоблачен и продолжает работать в партии с.-р. и в охране.
