Вам действительно не повезло, — сказал Катрин ее гинеколог. — В правой груди мы обнаружили маленькую опухоль, меньше сантиметра. Она состоит из высокодифференцированных клеток, и они не распространились в подмышечные лимфоузлы. Зато слева ситуация не столь благополучна: размер опухоли три сантиметра, клетки низкодифференцированные, быстро размножаются и уже захватили два подмышечных лимфоузла. В среднем рак груди излечим в 60% случаев, но в вашем случае прогноз, разумеется, более мрачный”.
Катрин не верила своим ушам. Ей только что удалили обе молочных железы, она знала, что впереди дополнительное лечение — химиотерапия и облучение, и при всем при этом у гинеколога не нашлось для нее других слов, кроме как “прогноз более мрачный”. В обычной ситуации такое катастрофическое известие повергло бы ее в шок. Но на этот раз речь шла о ее жизни. “Я вовсе не собиралась позволить им свести меня к какой-то статистике, — вспоминает она. — То, что мой врач сказал “разумеется”, было уже слишком. Даже если бы у меня был лишь один шанс на выздоровление из ста, я желала верить, что мне повезет! Почему надо было объявлять мне правду, делая упор на ее негативные аспекты? Мой гинеколог явно не считал, что стакан наполовину полон — ему было куда важнее, что тот наполовину пуст. Каждый может смотреть на жизнь по-своему. Но там, где дело касается меня, я не могу жить без надежды”.
Катрин права: надежда побуждает нас жить. Многочисленные исследования показывают, что, представляя благоприятное завершение своих нынешних трудностей, мы испытываем положительные эмоции и, как следствие, мобилизуем механизмы иммунной защиты и восстановления организма>[1]. “Я уверена: то, что я верю в Бога, помогло мне выздороветь, — заявляет Элизабет. — И как мой врач ни пытался меня переубедить, я не позволила ему лишить меня той поддержки, которую дарует вера. В медицине тоже есть свои поверья. Я отношусь к ним с уважением и признаю их полезность. Так что, по-моему, врачам следует уважать религиозные чувства своих пациентов и принимать в расчет пользу, которую они способны принести!”
К сожалению, многие врачи совершенно игнорируют воздействие мысли на организм пациента. Стоит заговорить с ними на эту тему, как они сразу настораживаются, заводят речь об эффекте йлацебо, предрассудках и внушаемости. Но знают ли они, что эффект плацебо — вовсе не сюжет для анекдотов, что он оказывает влияние на эффективность большинства методов лечения>[2]? Так, многочисленные исследования показывают, что просто вера в полезность лекарства вызывает изменения в деятельности мозга и тем самым запускает целый ряд неврологических, гормональных и иммунных реакций, тем или иным способом благотворно влияющих на здоровье>[3]. Результаты этих работ имеют первостепенное значение, поскольку они позволяют наглядно продемонстрировать ту важнейшую связь, которая существует между мыслью, эмоциями и благополучным функционированием организма. “Вместо того чтобы объявлять эффект плацебо незначительным и противоречащим всякой логике, моим коллегам следовало бы использовать его для повышения эффективности терапии, — говорит Кристина, врач-онколог. — Ведь многие врачи, стремясь воздействовать на ход болезни, забывают о том, что пациенты сами способны помочь своему выздоровлению, и этой способностью не стоит пренебрегать. Она опирается на позитивное самовнушение, надежду и веру в лучшее”. Увы, этот аспект целительского искусства не преподают на медицинских факультетах. В результате многие из тех, кому приходится работать с больными, не придают должного значения тому, как именно они строят с ними беседу. Между тем улыбка, открытый взгляд, ободряющий тон могут самым благотворным образом повлиять на процесс выздоровления. И напротив, пожатие плеч, сомнение на лице, тревога в голосе способны погрузить пациента в состояние страха и стресса, абсолютно гибельных для его здоровья. Так что слова медика могут быть и ценным лекарством, и, наоборот, опасным ядом.
“Каждый раз, когда я приходила к своему онкологу, — рассказывает Винсиана, — он говорил, что результаты у меня
