– А… – протянул я, всматриваясь в толпу мертвецов. Зомби сейчас выстраивались в подобие клина, сплошной стеной неудержимо накатываясь в сторону ворот. Уже можно было рассмотреть их подробно. Среди мертвецов были люди – от крестьян в полуистлевших одеждах до воинов в обрывках кольчуг. Впрочем, вот рыцарь заметен в доспехе. Идет, подволакивая одну ногу, шлема нет – даже отсюда видно лицо, искаженное смертельной гримасой вечного голода. Людей в войске нежити было большинство, но виднелись также и орки, что немудрено – Дикие земли рядом. Даже два эльфа мелькнули в иссеченных серебристых доспехах, а вот ни единого дварфа я так и не увидел.
– Это те, кто там погиб? – показал я на толпу нежити Ицилии.
– Те, кто был в Септиколии на момент катаклизма, – кивнула магичка и подтвердила: – И те, кто погиб там позже. Если тело не увезти с территории Темноземья, то погибший через некоторое время неупокоенным становится.
– На бастион идут!
– К заставе выходят! – раздались вокруг нас возгласы солдат.
– Только бы не сюда, только бы не сюда… – Это испуганный солдат пограничной стражи в островерхом шлеме уговаривал зомбей не ходить в нашу сторону. Совсем молодой, худой парнишка девятого уровня. Шлем постоянно на глаза сползает, и парень его то и дело поправлял. Присмотревшись вокруг в очередной раз, я вновь расстроился – все защитники стены рядом в основном от одиннадцатого до четырнадцатого уровня, а пополнения на нашем участке укреплений не предвидится. Костред с десятком латников находился правее, ближе к центру. Так что мнение того, кто шептал «только бы не к нам», я всецело поддерживал.
Пока нежить неумолимо надвигалась в сторону надвратных башен, я уже в который раз перетасовал иконки спутников – во время ожидания нашел в меню опции, чтобы вытянуть перед собой данные других игроков и неписей группы. Так что сейчас справа на периферии зрения мягко отсвечивали зеленым полоски жизни Арины, Паши и Ицилии. Перетасовав их в очередной раз, я вновь подавил в себе желание вывести информацию о Дисе, Дэлгвианне и Габриэле – даже если их завалят, помочь я отсюда ничем не смогу, только отвлекусь. Будем надеяться, что нежить к нам пожаловала не высокоуровневая и Габриэла ни себя, ни нордлинга с эльфийкой в обиду не даст.
– Смотри, смотри, – высунулся над частоколом один из воинов, показывая кому-то, как несколько вырвавшихся вперед мертвецов забегают по пологой насыпи к частоколу. Сверкнуло несколько молний – опять подмастерье себя показал, но ответа от магов нежити не последовало.
– Эй, куда это они?! – испуганно закричал тот самый воин, в островерхом шлеме.
– Зерг-раш! – возбужденно закричал сзади Паша с высокой стены. Хорошо ему там, прикольно. И весело – еще бы, столько экспы бежит. Прямо к нам бежит.
Мне весело не было – неспешно накатывающая волна, даже нет, не волна, а река нежити вдруг брызнула по сторонам ручейками, большинство из которых устремилось в нашу сторону. С центрального бастиона в бегущих к нам мертвецов опять ударило несколько молний, но никакой реакции на действия мага-подмастерья вновь не последовало.
– Держаться! – дико заревел справа Костред, обрушивая богатырский удар на первого мертвеца, сунувшегося через частокол. Еще несколько секунд я осматривался по сторонам – как неупокоенные бегом преодолевали склон и пытались частокол преодолеть, но тут передо мной появилась оскаленная морда зомби, в которую я не замедлил мечом рубануть.
– Критический удар! Вы нанесли 60 единиц повреждений.
– Пленник Темноземья 6-го уровня убит!
А вот так можно воевать! – порадовался я между делом. Укрываясь щитом от тянущихся ко мне когтистый клешней, начал раздавать удары очередным появляющимся мертвякам. Критов больше не проходило, но снимало стабильно не меньше тридцати единиц за удар. К стене уже подошли упитанные зомби – девятых, десятых уровней, и начинало становиться жарко.
– Давай за вторую стену! – махнул я Ицилии, стоявшей чуть позади меня. Магичка кивнула и легко отбежала в сторону открытой секции второго частокола, исчезнув за ней. На переднем краю она была нужна, чтобы темных магов высматривать, поэтому и осталась со мной, а сейчас в гуще схватки делать ей нечего – не видно ведь ничего.
